Всегда любопытство и желание заглянуть «в трусы» нашему браку.
Я не обсуждала это ни с кем и никогда. Долгое время у меня был только один советчик в любых вопросах. Один авторитет, чье мнение я ставила во главу угла. Убивать эту привычку было сложнее, чем другие. Я как инвалид, у которого выбили из руки костыль. Домашний цветок, который держали под стеклянным колпаком. Но ведь такой я и была. Домашней девочкой, которую сдали с рук отца на руки мужа. Все тяготы жизни тащат его плечи… а мои… мои для того, чтобы он мог ни на что при этом не отвлекаться.
Раз уж сегодня такой необычный день, решаю послать все к черту и объявляю:
— Мы в разводе.
— Что?! — слышу шокированный вопрос. — Ты шутишь?!
Пфф…
— Не-а, — откинув солнцезащитный козырек, провожу по губам пальцем и распределяю по ним малиновый бальзам.
Машка ведет машину молча пару минут, потом выдает:
— Мой мир не будет прежним.
Мой тоже, но это проходит.
— Перестань, — смеюсь, глядя на украшенную неоновой подсветкой городскую телебашню.
— Нет, ну правда! — восклицает она. — Вы же были как половинки. Он так на тебя смотрел… и ты на него. Мне кто-то присылал ваши свадебные фотки. Я жила с надеждой, что любовь существует. Настоящая. А не вот эта вся херня. Херни у меня как грязи, а любовь где-то ходит, бродит… хоть Париж, хоть Лондон. Оль… как же так?
Искренняя печаль в ее голосе вызывает желание пожалеть не себя, а ее. Это веселит.
— Любовь проходит, — говорю ей. — Но она существует.
В моем случае первое утверждение абсолютное, полное вранье, именно это мешает на каждом шагу. И бесит не меньше.
— И давно?..
— Три года, — пожимаю плечом.
Маша смотрит на дорогу, кусая пухлые губы.
— И… где он сейчас? — спрашивает осторожно.
— Вон там, — киваю на огромный билборд, который украшает проносящуюся мимо обочину дороги.
— Твою мать! — восклицает Маша, чуть сбавляя скорость и вытягивая шею. — Мэр?! Хотя… чему я удивляюсь… это же Чернышов…
Бросив быстрый взгляд на огромный баннер, вижу очень удачную фотографию, с которой на меня смотрят знакомые голубые глаза.
— У тебя мужик есть? — спрашивает она.
— Есть, — говорю весело. — Нужно как раз батарейки поменять, а то пашет без выходных.
Машка начинает гоготать, я тоже улыбаюсь.
До меня с запозданием доходит, что я могла бы похвастаться не вибратором, а Камилем, но он просто выскочил из головы.