— Оля, ты красотка, — проводит рукой по лежащим на моем плече волосам. — Не изменилась. Вообще…
— Маш… — смотрю на нее в ответ. — Красотка — это ты.
Она выглядит стопроцентно фотогенично.
Она выглядит как голливудская фотомодель.
Я знаю, что хорошо выгляжу, но рядом с ней у любой сдуется самооценка.
В университете она была девочкой из провинции. Ее родители жили где-то глубоко в области, она выбиралась к ним два раза в год и то, потому что «надо». Она слишком любила город, жила в общежитии, обожала тусовки и парней. Короче говоря, была моей противоположностью. Я жила с родителями и слыла разборчивой до тошноты, потому что привести в дом парня в нашей семье можно было только в качестве потенциального зятя.
Это она познакомила меня с Чернышовым…
Она вынесла мне мозг своей влюбленностью в «этого Руслана». А я, как последняя сука, влюбилась в него еще сильнее.
Мне было так стыдно смотреть ей в глаза, после того как мы с ним начали встречаться, но она влюблялась каждую неделю, поэтому мы даже поссориться как следует не смогли.
А потом моя жизнь закрутилась вокруг него и его друзей. К третьему курсу мы с Машей почти не общались. В тот год она уехала на практику в Германию и не вернулась. Я слышала, что она там вышла замуж, это было ужасно на нее похоже.
Она была отличной подругой, а я дерьмовой.
— Я уже полчаса за тобой хожу, — тараторит Маша. — Думаю, ты это или не ты…
— Я бы тебя не узнала.
— Ну, значит, я не зря столько бабок потратила, — весело смеется она.
— У тебя акцент… — улыбаюсь, впервые за много дней чувствуя себя невероятно живой.
С ней рядом даже мертвец, твою мать, воскреснет.
На мне белый пуховик, и хоть он в тренде на сто процентов, я рядом с ней домохозяйка.
— Гражданство Италии наложило отпечаток, — смеется она.
— Италии?! — изумляюсь. — А как же Германия?
— Это была ошибка, — звонко хохочет.
В кармане моей куртки звонит телефон.
— Блин… подожди минуту… — прошу я Машку.
Она соединяет большой и указательный палец, показывая мне «о’кей».
— Да, Мишань? — говорю, отвернувшись к полке с туалетной бумагой.
— У меня выпал зуб, — сообщает он.
— Что?!
Прекрасно.
Я ждала этого всю неделю, а все сливки достались его отцу.
— Ну, я же сказал, зуб, — повторяет мне со строгими интонациями.
— И как он выпал? Сам?
— Нет, папа дернул за него, и он выпал.