– Почему? – рассеянно спросила Даша, чтобы поддержать разговор, хотя мысли занимало совсем другое.
Влажно втянув воздух, Вера грозно произнесла:
– Ты забыла, что предсказал Нострадамус?!
– А что он предсказал? – покорно поинтересовалась Даша, украдкой погладив вытянутый подбородок рыжего кота, которого она, не мудрствуя, назвалаРыжий.
Укоризненно качнув маленькой, птичьей головкой, Вера протянула:
– Ну, ты вообще какая-то темная стала… Ничем не интересуешься, что ли?
– Я работаю, – сухо напомнила Даша. – Я только и делаю, что работаю. Мне хочется свозить Сережку к морю.
– А этого куда денешь? – перейдя на шепот, подруга кивнула на закрытую дверь в смежную комнату.
– Так что предсказал Нострадамус?
– Что перелом в этом году будет. Одиннадцатого июля.
– А час не указал?
– Чего ты смеешься?! Купила баба порося и хохочет! Мало тебе одного ребенка на шее?
Даша встревоженно прислушалась к тому, как внутри все мелко, неудержимо затряслось. Сейчас она могла или расплакаться, или раскричаться. И то и другое было одинаково противно.
– Никогда не говори про моего сына, что он у меня на шее.
Испуганно вскинув мгновенно прояснившиеся глаза, Вера поспешно заверила:
– Да ладно, не буду… Что ты? Я сама Сережку люблю, ты же знаешь!
– Тем более.
– Да я не о нем разговор-то завела… С этим что будешь делать? Он сейчас спит?
– Может, уже проснулся. – Даша прислушалась. – Он не зовет.
– И то ладно. Хоть ночами не будит. Ты врачам его не показывала?
Она виновато вздохнула:
– Да я же без денег! Что было – ушло на поездку… Нет, всё! Не могу я об этом. Опять сейчас разревусь.
Уткнувшись в журнал, Вера ревниво заметила:
– Ты ее прямо как-то не по-сестрински любила…
– Как это – не по-сестрински? Что за глупости?
– А я ее почти и не помню. Она была такой же красавицей, как ты?
Даша уклончиво ответила:
– Мы не были похожи.
– И она еще и старше на четыре года.
– Ну и что? Что ты хочешь этим сказать? И вообще перестань… Я не могу, неужели не понимаешь?!
Шлепком захлопнув журнал, Вера вскочила с кресла – так резко, будто ее вытолкнула невидимая пружинка, – и замахала узкими смуглыми ладошками:
– Всё, молчу!
Но от Даши не укрылось, как любопытство пульсирует в ней толчками, заставляя то подергивать плечиками, то хмуриться, то шмыгать носом. Несмотря на мороз, все кругом болели гриппом, и даже школы уже несколько дней были закрыты.