Но тут ему уже не пришлось искать ответа:
– Чтобы показать тебе. Дать почувствовать.
– Что именно? – Даша насторожилась.
Ей показалось, что дыхание (она так и не догадалась – чье) участилось.
– Да ты ведь уже чувствуешь это… Прислушайся к себе. Всё – в тебе.
Она улыбнулась: «Вот дурачок! Придумал новую игру…» Но в тот же миг огонь перед ней сгустился и завертелся колесом. Оно было одновременно огромным, как зев самой Вселенной, готовой поглотить без остатка, и таким маленьким, что проскользнуть, не обжегшись, было невозможно.
Даша вдруг поняла, что обязана прыгнуть в это кольцо. Это еще не свершенное действие было неотвратимо, и Даша точно знала, что ей не отвертеться, но всё топталась на месте, не решаясь оттолкнуться от высокой тумбы. Для этого нужно было всего лишь напрячься всем сильным, мускулистым телом, раскрашенным рыжими и черными полосами, а у нее от ужаса слабели лапы. Огненный круг властно манил ее, обещая мгновенную гибель, но она подозревала, что смерть окажется вовсе не такой легкой. И поблизости даже не было прохладной воды, которую она так любила, живя на воле.
Во всем истомившемся теле ожили воспоминания о текучих струях, что жмутся к шкуре, лаская и взбадривая. Она готова была проводить у реки долгие часы и плавать, загребая широкими лапами, и жадно лакать, погружая в воду только кончик шершавого языка. А выйдя на сушу, встряхнуться всем телом, распахнув над собой водяной веер, и на миг залюбоваться, как радостно солнце вспыхивает в каждой капле.
Но здесь водоема не было и не могло быть, ведь голубой цвет неуместен в царстве огня. Красный круг арены, как при цепной реакции, раскололся на множество бегущих друг за другом оранжевых кружков. Вновь со страхом взглянув в самый центр одного из них, она с изумлением увидела саму себя – неуклюже корчившуюся на тумбе и рычавшую от ужаса. И сама же себе она кричала какое-то нелепое слово «Ап!», в котором заключалось столько холодного безразличия, что казалось, это передергивают затвором прямо у нее над ухом. Даже огонь бледнел, поглощая этот звук, и становился желтым.
– Что это? – жалобно воскликнула она.
И голос невидимого Данила тотчас пояснил:
– Оранжевая полоса переходит в желтую так незаметно. Сегодня командуешь ты, завтра – тобой. Желания повелевать и покоряться на самом деле неразрывны, как сросшиеся близнецы. Самый жестокий хозяин – вчерашний раб, это история уже не раз доказала.