– Погода сегодня как назло жаркая. – Редькин попытался плюнуть, но слюна, с трудом отделившись от губы и описав баллистическую траекторию, повисла на правой штанине.
– Твою мать! – выругался Редькин.
Шли молча. В голову лезли тяжелые мысли. И как не странно у обоих эти мысли сходились. Только бы Барбос работал.
Пивной ларек стоял на пустыре. Видно, когда проектировали его расположение, то учитывали клиентов этого заведения. Ведь, то, что вытворяли эти клиенты, не вынес бы, ни один живой микрорайон. Мало того, что завсегдатаи, нахлебавшись пива, мочились, не отходя от окошка, так ведь еще выделывали и такие фортеля, что проезжающие мимо автолюбители старались двигаться на самой максимальной скорости для дорог этой местности. А дорога здесь была как практически на любой окраине крупного города России.
Ларек увидели издалека и с облегчением вздохнули. Возле него, суетились, фигурки с емкостями, пиво было.
– Фу! Есть!
– Видать, вчерашнее осталось у Барбоса.
Последние сто метров довались с большим трудом. Это были метры марафонца на финише. Возле ларька была давка. Окошко для раздачи пива довольно небольшое, находилось низко, поэтому приходилось пригибаться, чтобы подать банку. Народу было много. Слышался отборный мат. Возле, ларька на травке расположились те счастливчики, которые уже взяли пивка и сейчас смаковали им под теплым августовским солнышком. Редькин и Толик зашли с тыла и постучали в дверь. Долго никто не открывал. Редькин постучал сильнее и крикнул.
– Барбос, это я Редя, умираем! Открывай быстрее!
Через несколько секунд, кляцкнула щеколда и они вошли внутрь. В нос сразу ударил запах перестоявшегося пивного угара, табака и еще черт знает, чего. Сам Барбос стоял у крана спиной к двери и отпускал пиво клиентам.
– Здорово, Братва! – крикнул он, не поворачиваясь.
Тот, кто открыл дверь, оказался Игорь Цаплин. Игорь работал председателем кооператива по производству мебели. Он видно тоже болел с похмелья.
Цаплин сидел за столом возле жбана и жевал соленую рыбу. На столе стояла банка с пивом и три кружки. Редькин без приветствия шагнул к столу и, схватив банку принялся пить прямо из нее. Толик, с глазами умирающего от жажды, смотрел как Редькин крупными глотками поглощает янтарную жидкость. После десятого глотка Редькин оторвался от банки и громко крякнул. К ней немедленно приложился Толик. Цаплин, ухмыляясь, смотрел на них, продолжая жевать рыбу, выплюнув кость, он покачал головой и сказал: