Вот бы еще кусочек хлеба, ну да ладно!
Но Алесей Мамонтов не спал. Он все вспоминал слова этого старика. Он все вспоминал глаза этого человека. Как же так? Он, советский человек, колхозник и так тепло отзывается о немцах? Об этих зверях! Об этих страшных людях, которые хотели поработить всех? Нет, почему это произошло с этим стариком? Почему? Что толкнуло его?
За шоколад и пачку крупы продать Родину? Продать свое достоинство? А может, он, помогал этим немцам? Может он предатель? Может пойти к «особисту» и рассказать!
Пусть пристрелят деда! Нет! Этот старик не мог быть предателем, Алексей помнил его глаза.
Помнил и не верил, что этот дед мог стать предателем!
Вдруг где-то на улице послышались шаги. Медленное равномерное чваканье по раскисшему снегу. Человек приближался к свинарнику. Алексей потянулся за своим ППШ. А может это какой диверсант? Может это заблудившийся немец, откроет дверь и перережет их всех тут спящих?
Петли зловеще заскрипели. В темноте, в проеме, показалась чья-то голова. Человек просил тихо и опасливо:
– Эй! Автоматчики? Вы автоматчики?
– Ну, мы! – облегченно вздохнул Алексей.
– Ну, кто там у вас старший?
– Сержант Хижняк!
– Ну, давай его к майору! Быстро!
– К какому майору? – переспросил Алексей шепотом.
– К майору Петрову, зам полка по тылу!
– А ты-то сам кто будешь?
– Я сержант Смирнов, из хозвзвода! Давай быстрей буди своего командира! Майор ждет! А он ждать долго не любит! Суров!
– Ладно, сейчас!
Голова исчезла. Послышалось чавканье. Незнакомец удалялся от свинарника в обратном направлении.
Мамонтов тяжело вздохнул и привстав, потянул за ремень свой ППШ. Взяв за приклад автомат, он толкнул стволом лежавшего в углу Хижняка.
Вставать было лень.
Сержант вздрогнул и подскочил:
– А! Що? Кто? – заорал он спросонья.
– Товарищ сержант, вас к майору Петрову вызывают, – зашептал Мамонтов, стараясь не разбудить товарищей.
– Мать твою душу в рот! Какой еще майор? Мать и всех его родичей туды… – матерился заспанный Хижняк, застегивая ремень.
Он медленно поднялся и отряхнув с себя солому, надел шапку. Покосившись на тлеющий костер, недовольно буркнул:
– Майор-то в тепле там, на печке, а мы как скоты в свинарнике и вот не спиться этому майору!
Хижняк недовольный и заспанный медленно побрел в хату.
Где-то вдалеке залаяли собаки. Сержант удивился, псы пережили оккупацию?! Надо же! Не пристрелили их и не съели в голодное время?