Никитин посмотрел на Комова, приподнявшего брови в удивлении.
– Так вы же сами торопите, – Сергей развел руки в стороны, не выпуская из них полотенца, – товарищ лейтенант особого отдела?
– Ну да, тороплю. – Она направилась к двери. – Вы же в милицию пришли из тяжелой авиации… Приходится вас стимулировать своим появлением. Идемте, идемте, некогда болтать. Дело у нас.
*
Схожесть преступлений была налицо. Полураздетое тело мальчика помещено на стол, ноги, как и у предыдущей жертвы: ступня одной из конечности прижата к колену другой, а вот руки – правая согнута в локте и уперта в бок, а левая рука поднята вверх. Линии четкие и прямые. Догоревшая свеча возле подмышки поднятой руки. На теле темнеют срезанные полосы плоти. Маска удивления, застывшая на лице мальчика.
Обстановка квартиры говорила о достатке по послевоенным меркам. Хозяин квартиры обеспечивал продуктами членов наркома партии. Мать домохозяйка. Соответственно, единственный мальчик в семье был упитан и как жертва вполне «пригоден» для утоления голода.
– Василиса Васильевна? – Ксения смотрела в окно на кружащиеся за ним снежинки.
– Идентичность метода убийства: колотое ранение в сердце, мгновенная смерть жертвы. – Монотонно говоря, Василиса тяжело вздохнула. – Гематомы – несколько пятен на шее, ну это, вероятно, во время захвата, перед нанесением удара… Тот же характер среза плоти – очень и очень острый нож.
– Что-то ещё?
– Пока всё. – Три "В" отвернулась от жертвы, уступая место фотографу. – Остальное – после вскрытия тела.
Ксения, повернувшись, моргая от вспышек фотоаппарата, искала глазами Никитина. Тот, бледный, стоял возле двери. Она сжала губы и кивнула входящему в комнату Комову.
– Родители вернулись от знакомых в полночь, дверь была полуоткрыта, свет включен в гостиной. – Гриша листал свой блокнот, отсеивая ненужную информацию. – Они, соответственно, в гостиную – тут такое… Соседи ничего не слышали. Следов взлома на двери нет.
– Что-то пропало из вещей? – вставил борющийся с нахлынувшей на него тошнотой Никитин.
– Им сейчас не до этого, мать с трудом реагирует на голос мужа. – Гриша поморщился, пропуская перед собой людей с носилками. – Думаю, опросим потом.
– Это сфотографируй, Витя, – раздался голос Ежова, все повернулись к Олегу, к его указательному пальцу: смазанная кровь на полке секретера, – как можно ближе!