Перед глазами вопреки воле предстала картина: охрана отвязывает его от стула, режет стяжки на ногах, снимает ремень. Астахов начинает сопротивляться, но его жестко подавляют, заламывают и волоком ведут из комнаты, чтобы как можно скорее избавить дом Князева от вражеского присутствия. И следа не останется от него. Только зеркало в углу моей спальни будет свидетелем. И я.
С губ сорвался прерывистый вздох. Эмоции начали потихоньку отступать, а сознание - становиться ясным. Начала прояснятся и страшная реальность, которую я отныне создала вокруг себя. В ней спокойно существовал мой отец, и по горло стояла вся остальная семья. Однако меня держали от всего этого настолько далеко, насколько было возможно.
Никаких подробностей, никаких опасных пересечений, никаких собраний в доме, который в последнее время буквально стал для меня башней заточения. Столько стараний, дабы оградить мою нежную нервную систему. Даже губы растянулись в горькой улыбке. Ведь я была на всех похоронах. Черный платок снимать не успевала в этом году и прекрасно узнавала все подробности от охраны, которая любила покурить возле машины, где я обычно ждала отца.
Столько стараний… А теперь я оказалась прямо в эпицентре событий. И вовсе не надеялась, что папа пощадит меня.
Не отрывая высохших глаз от двери, я, наконец, заставила себя подняться с пола. Измотанно повернулась к ванне и выключила воду. Времени на передышку не осталось. Начался новый этап моего плана, от успеха которого зависело очень многое.
Я задержалась у раковины и хорошенько ополоснула распухшее от слез лицо прохладной водой. Жаль, это не сильно помогло скрыть мою недавнюю истерику. Особенно выдавали красные глаза, которые я пристыженно отвела от зеркала.
Провернув замок, я нажала на ручку двери, чувствуя, как гулко застучало сердце. В мыслях уже стремительно складывался порядок моих дальнейших действий, и я всецело на этом сосредоточилась, поэтому чуть не ахнула в голос, когда толкнула дверь.
Что за черт…
Мой ошарашенный взгляд впился в Астахова, который все еще сидел связанный на стуле, с низко опущенной головой. Затем переместился на закрытую дверь, через которую его уже давно должны были вывести!
Что… что это нахрен значит? Мне почудилось, что ли?!
Слепо закрыв дверь ванной, я недовольно протопала к кровати, где оставила свое нижнее белье. «Я сказала отойти от двери, а не с этажа!» – ругалась я про себя на охранников-идиотов, торопливо надевая трусики. Нарочно спиной к пленнику – не хватало еще, чтобы он понял, что я плакала.