Мне казалось, что в этот момент даже птицы умолкли!
- Колобок!!! – крикнула я, уже без особой надежды.
- Значит, девочка, - усмехнулся кот. – Какая девочка отзовется, если ее будут звать: «Колобком!»?
- Что ты хочешь сказать? – спросила я, соглашаясь с тем, что если меня будут звать колобком, то я предпочту умереть в лесу, чем согласиться с тем, что мне есть куда худеть!
- С тем, что мы допустили ошибку бабки и дедки., - усмехнулся кот. – Мы не дали ему имя. То есть, не было привязки. Поэтому он повторил судьбу первого колобка и слинял от нас во взрослую жизнь.
- Только не говори, что мы найдем ее уже глубоко беременной, с сигаретой в зубах и бутылкой! – проворчала я, косясь на кота. - Итак, мы выяснили, что это – девочка!
- Значит, нам нужно дать ей имя! – заметил кот. – Тем самым мы привяжем ее к нам. Тем самым завершим ритуал. Не надо так на меня смотреть! Первый колобок всегда комом!
- Маша? – предположила я, глядя тоскливо на кота.
- Тебе самой нравится имя Маша? – скривился кот.
- Ну… тогда Анжела! – предложила я, сказав первое пришедшее на ум имя.
- Колобок по имени Анжела? – искоса посмотрел на меня кот.
- Нет, ну твои варианты! Ты ж отец! – усмехнулась я, поражаясь, как мы стали родителями колобка.
- Любава! – предложил кот, пока мы углублялись в этот жуткий лес.
- Анжела!!! – крикнула я.
- Любава!!! – крикнул кот.
- Анжела!!! – крикнула я, как вдруг послышалась хриплая песенка. – И, все-таки Анжела!
Мы поспешили на песенку, как вдруг… Она стихла?
- Съели? – ужаснулась я.
- Кашель и сплевывания не слышно? Значит, не съели! – заметил кот. – Ты гляди!
На тропинке лежал полудохлый заяц, кашляя, словно сбежал из тубдиспансера. Он посмотрел на нас мученическими глазами и махнула лапой дальше.
Мы бежали по тропинке, как вдруг, тропинки стало две!
– Знаешь, дорогая, - заметил кот, приобняв меня. – Я тут подумал и решил. Я слишком молод, чтобы быть отцом! Мне всего лишь несколько тысяч лет. Но я обещаю честно платить алименты!
Я попыталась что-то возразить, но не успела.
- Эй! – крикнула я, понимая, что кот просто исчез. Вот как стоял на месте, так и исчез. Я осталась одна в страшном лесу, стоящей на узенькой поросшей травой тропке.
Мамочки!
13. Глава двенадцатая
Над головой что-то лихо ухнуло, заставив сжаться. А потом в кустах послышался подозрительный шорох. От этого шороха я подскочила, как ужаленная, дернулась и стала пятиться спиной к дереву.