Все шло отлично. Но только до тех пор, как появился змей. Независимо от того, было ли это настоящее животное или просто образ, который принял враг, крайне важно обратить внимание на то, что змей сказал. Сначала он поговорил с Евой, задав ей этот вопрос: «… подлинно ли сказал Бог: «не ешьте ни от какого дерева в раю»? (Бытие 3: 1). Услышав это, Ева, вероятно, сочла необходимым точно установить факты. «И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть» (Бытие 3: 2–3). После того, как она поправила змея, он приступил к посеву семени, которое коварными корнями прорастет в идолопоклонство. «И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Бытие 3:4–5). Заметили, как Враг отвлек ее внимание от Господа и заставил ее сосредоточиться на себе, а также на том, что было запрещено? Тот факт, что какое-то дерево было источником такого могущественного знания, казалось, не завораживал Еву настолько, насколько завораживало то, что она только что услышала, как Враг говорит: «вы будете, как боги, знающие добро и зло». Эта новая концепция – быть арбитром и директором своих собственных поступков, основанная на том, что вы считаете добром и злом, вероятно, казалась пьянящим прозрением – враг знал, что это так. До этого момента все их мысли основывались на зависимости от Господа, а теперь была обнаружена совершенно новая концепция: независимость. Ева оказалась в поворотном моменте, стоя перед этим деревом.
Разве плод от Дерева Познания Добра и Зла действительно обладал какой-то сверхъестественной силой? Однако сосредоточение внимания на этом аспекте только отвлекает наше внимание от того, что на самом деле произошло. Если мы вернемся и посмотрим на всю картину, мы сможем прийти к выводу, что Бог установил эту границу (а именно – не есть от этого дерева), потому что Он хотел видеть, кому они отдадут власть и руководство над их жизнями, независимо от того, было ли это дерево сверхъестественным или нет. Стали бы они выбирать Его водительство и руководство в том, что было добром и злом, или они бы предпочли быть самостоятельными правителями и судьями того, что есть добро и зло? В конце концов, согласно своему истинному определению, слово