Моя голова была готова взорваться. О чём вообще речь?
- Люся, - я остановила её спич, подняв руку, - я совсем
запуталась. Давай сначала. Кизимов это кто?
- Ну как же. Олимпийский чемпион, а сейчас он главный тренер
конной сборной СССР.
О как! Я неплохо научилась ездить верхом в своё время, но меня
точно главный тренер России никуда не приглашал. Не достигла таких
высот.
- Так я это, конным спортом занимаюсь?
- Мы занимались, - подтвердила Люся, - но как Иван Иванович
ушёл, ты перестала ходить, и я за тобой. Но тебя и тут уговаривали.
Ты же мастер спорта, а у меня с выездкой проблема.
- Я мастер спорта по конному спорту? – не поверила я.
Люся закивала.
А не простой была девочка Ева. Мастер спорта, вино из горла,
музыкальная школа и при этом тихий ребёнок.
И каким образом умудрилась отправиться на тот свет? И уколов
боялась. На теле никаких следов не нашла. Неужели, в самом деле
траванулась? Или траванули.
- А что с Ленинградом?
- Ну, вспомни. Киностудия Молдова-фильм снимала в Ленинграде
кино про скачки.
На память пришёл только один фильм, снятый киностудией
Молдовы.
- Фаворит, что ли?
- Да, - радостно закивала девочка, а в глазах вновь появилось
изумление, - вспомнила?!
- Частично, но поездку не помню.
- Иван Иванович взял тебя, чтобы показать Кизимову и заодно
привезти лошадей. Они на съёмках пострадали. Асбест так и не
очухался, его осенью застрелили. Не помнишь? – и она с надеждой
заглянула мне в глаза.
- Нет, ничего не помню. И почему Ленинград? Его разве не в
Молдове снимали?
- Нет, - ответила уверенно Люся, - здесь не снимали, я бы
знала.
- Ну и ладно, а то мы отвлеклись. Что с машинкой, дашь
застрочить?
Люся опять нахмурилась, потом поднялась и вытащила из угла
спортивную сумку.
- Раз ты хочешь носить то, что никогда не носила, может, по
поводу этих вещей тоже передумаешь?
И она, плюхнув сумку передо мной, расстегнула молнию.
- А что это?
- Дядя Илья сделал моему отцу заказ. К твоему дню рождения.
Когда он в Болгарию ехал. Но ты, глянув на них, сказала: не буду
носить шмотки загнивающего капитализма.
Я прокашлялась.
- Я так сказала?
Люся кивнула.
- И меня пристыдила. Мы комсомолки! – Люся сделала
неопределённый жест.
Я заглянула в сумку и почувствовала, как у меня поднимается
настроение. На божий свет выбрался пакет с трусиками, и я едва не
подпрыгнула. Уверты! Нет, не совсем те, которые я носила там, но
где-то рядом.