— Что? — дернул за руку, силой прижавшись грудью к ее спине. Легко пробегаясь по нежной коже рук, плеч и груди, я доводил себя почти до полного исступления, упиваясь странностью происходящего. Она, как радиация, попавшая в воздух: кружит голову, путает мысли и манит своей развратной неприступностью.
— Меня зовут Оксана, — вздохнула она и легко выпорхнула из моих объятий, скрывшись в ванной. — Прям чувствую, как ты мучишься, не зная, как спросить имя у дамы, которую поимел уже не единожды за ночь.
Черт, точно! Оксана...
— Я не имел, — захватив пачку сигарет, направился вслед за девушкой.
— Ах… Как жаль, значит, показалось? Да ты мега-рыцарь, —Оксана зашла за стеклянное полотно, номинально обозначающее душевую, и включила горячую воду, заполняя помещение паром. — Имени не знаешь, от секса отказываешься. Чего еще от тебя ждать?
— А ты собралась меня ждать? — в довольно просторной ванной комнате уместились не только душевая, раковина, огромное джакузи, которое мы вчера опробовали, правда, не совсем по назначению, но и небольшой диванчик, на который я сел, приготовившись к пытке. Матовое стекло, испещренное мелкими узорами, пыталось скрыть её силуэт, но мне помогала фантазия.
— А ты уходишь в армию, чтобы тебя ждать? — довольно резко осекла она меня, даже не поворачивая головы.
— Нет, просто это же обычное явление. Все девушки чего-то ждут. Романтики, цветов, серенад, бриллиантов размером с шар для боулинга и прочего.
— Неправда, Сергуня, я жду только хорошего секса. А остальное меня не волнует.
— Что? Никаких трогательных смс?
— Хм, — она выглянула из-за стеклянной перегородки, отбросив мокрую прядь с лица. — Я тебе больше скажу, встреч я с тобой больше тоже не планирую. Не разочаровывай меня…
— Кажется, я и на сегодняшнее свидание не записывался у твоего персонального секс-секретаря.
— Это же здорово, — Оксана рассмеялась, заполняя комнату глубоким бархатным звуком своего голоса. — Спонтанность и никаких обязательств. Сплошное удовольствие.
— И много у тебя таких, как я?
— Фу... Лазарь, да ты в шаге от ревностной истерики.
— В трех. — Тогда я спокойна.
Наблюдая, как она, откинув голову, подставляет лицо горячим струям воды, почти не дышал. Руки дрожали, а мозг тонул в туманной неизбежности.
Оксана не обижалась, не пыталась выглядеть лучше или круче, чем есть. Просто говорила то, что думала, а не то, к чему привыкли окружающие. Довольно странная тяга, особенно учитывая, кто ее отец. Кошка любила себя, она принимала себя, лишая всех удовольствия застать себя врасплох. Ее расслабленность и открытость убивали! Она гордо выпячивала голую попку, но ее щечки розовели, когда мой взгляд задерживался на ее лице, не прикрытом «девчачьей штукатуркой», чуть дольше, чем обычно. Хотелось подойти и сдернуть эту фальшивую обертку безмятежной вольности. Хотелось увидеть ту, кто прячется за толстым слоем брони…