-
Хорошо, допустим, через два месяца… Как ты это узнал? Интуиция
подсказала?
- Да
при чем тут интуиция! Не слышу я никаких внутренних голосов!
Отстаньте вы все от меня! – закричал мальчишка срывающимся от баса
к фальцету голосом.
Анна
Николаевна обняла сына и прижала, успокаивающе
похлопывая по спине.
Мамы -
удивительные существа. Еще секунду назад она сидела, и вяло слушая
беседу доктора с сыном, беззвучно плакала. Ей часто приходилось
слышать подобное от Джефри. Это пугало
окружающих и ее саму. Стало невыносимо жаль себя… Все не так
сложилось в этой проклятой жизни. Не повезло с мужем, не повезло с
работой. Одно было утешение – сын. Но и тут все пошло
наперекосяк…Но едва она услышала, что ее ребенок беспокоится и
нервничает, то моментально вышла из транса и была готова защищать
от любого, кто посмеет обидеть сына.
-
Успокойся, сынок. Если не хочешь отвечать – не отвечай. Все хорошо.
Хочешь, пойдем домой?
Джефри
промолчал.
- Забавно.
Но ты не учел одно: если возникнет короткое замыкание – сработает
предохранитель и отключится автомат.
-
Предохранитель не сработает, потому что уже снят. Проводка в здании
старая и обслуживающий электрик его убрал, чтобы его не дергали
каждые полчаса.
- Бред,
конечно, но стоит признать, весьма логичный…
Анна
Николаевна взяла сына за руку.
- Пожалуй,
мы пойдем, доктор…
- Извините,
но ваш сын страдает шизофренией, может быть непредсказуемо
агрессивен и опасен для общества. Ему придется
пройти обследование и курс лечения в спецклинике.
***
- Как ты
себя чувствуешь, сынок? – спросила Анна Николаевна.
Джефри
сильно изменился за эти полгода. Волосы на голове исчезли вовсе. На
лбу пульсировала набухшая жилка, напоминающая змеиный язык. В
глазах больше не было равнодушия, только нетерпение и
досада.
-
Нормально, - угрюмо ответил Джефри.
- Чем
тебя кормят тут?
- Кормят
едой.
- Ты стал
гораздо разговорчивей…. Потерпи еще немного, сынок. Доктор Жилов и
профессор Дюзельман сказали, если будешь доверять им, то
выздоровление наступит скорее.
Джефри
молча кивнул головой. Он давно понял, что Дюзельман никакой не
врач. Он был ФСБ-шник. Но маме знать это ни к чему. Пусть живет
счастливо, он и так ей принес слишком много бед, родившись не таким
как все. Внимательно посмотрев на маму, он заметил, что она стала
по-новому краситься, на пальце новое колечко, а в парфюме появились
игривые нотки.