– Ну, и слава Богу! – с облегчением вздохнула Лера. – Значит, договоримся.
– Смотрите! – снова привлек внимание Андрей, показывая куда-то вправо.
Они посмотрели. К ним довольно быстро приближалась небольшая моторная лодка сине-белого цвета. Человек, стоящий на носу лодки махал руками и что-то кричал. Пока что было непонятно, какие у него намерения, злые или добрые.
Лера сложила руки перед собой и, склонив голову, заговорила:
– Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы с нами поступили хорошо. Сделай, пожалуйста, так, чтобы с нами поступили хорошо…
Подул небольшой бриз, и Джонни поставил парус по ветру. Они двинулись вперед заметно быстрее. Теперь было отчетливо видно даже невооруженным глазом, что почти все люди на берегу, а их было человек двести, прекратили свои дела и, повернувшись к океану, смотрят в их сторону.
* * *
Пройдя все необходимые пункты контроля, Сюзи, наконец, вышла из здания аэропорта, со вздохом облегчения. На улице был небольшой мороз, поэтому она, остановившись, огляделась, высоко подняв голову и с удовольствием вдыхая прохладный воздух.
– Такси, девушка? – приветливо улыбаясь, учтиво предложил ей один из стоящих у выхода таксистов, седовласый бородатый водила, видя, что ее никто не встречает.
Взглянув на него, она улыбнулась в ответ и задорно спросила:
– А до центра сколько будет?
– Тысяча рублей, девушка, – ответил он, но увидев сомнение у нее на лице, поспешно добавил: – Для вас сделаем за восемьсот.
– Ладно, поехали.
Закинув вещи в багажник ненового, но добротного мерседеса, Сюзи села в машину, удобно устроилась на заднем сиденье и назвала адрес.
Мягко тронувшись с места, бородатый водитель быстро набрал скорость, и мимо понеслись знакомые дома и улицы, а вместе с ними и воспоминания с ними связанные.
В тот день шел дождь. Таира стояла у могилы под зонтиком и горько плакала. Был сороковой день, как Игоря не стало, и все, кто собрался его помянуть, уже разошлись, а она едва дождалась этого момента, чтобы нанять такси и поехать на кладбище и побыть там одной.
Стоя перед надгробным камнем, она смотрела на выгравированный на нем портрет мужа, плакала, и ничего не говорила. У нее просто не было слов, и она не видела смысла в том, чтобы говорить с умершим, который тебя не слышит и больше уже не может тебе ответить.