Здравствуйте, проходите, пожалуйста, – улыбнулась профессионально поставленной улыбкой стюардесса «Аэрофлота» и, быстро посмотрев посадочный талон, деловито добавила: – Ваше место в середине салона, по левой стороне возле окна.
Вместе со всеми в салон прошел молодой человек, неся плащ, перекинутый через левую руку, а в другой руке он держал небольшую спортивную сумку серого цвета. Пассажиров было много. Кто с багажом, кто без, все проходили, громко разговаривали, сновали по салону и возле своих кресел. Возле его места крутился какой-то толстяк, пытаясь устроиться на свое сиденье. Артем – так звали молодого человека – не спеша снял пиджак и вместе с плащом и сумкой положил его в верхнее отделение ручной клади багажа.
Немного остановимся на внешнем облике этого молодого человека. На вид ему можно было дать 25–27 лет, среднего роста, нормального телосложения, подтянутый, что давало понять не чуждость к спортивным занятиям. Овальное лицо с некрупным подбородком, курносым носом, на котором сидели очки в пластиковой оправе. По его внешности и манере поведения было видно, что он принадлежит к тем людям, которые выросли в интеллигентной семье и имеют некоторое образование.
– Разрешите, вы не возражаете, если я пройду к своему месту? – обратился он к толстяку, который все еще ерзал на узком кресле, пытаясь поудобней устроиться.
– Йа-йа, – услышал он в ответ, и толстяк, улыбаясь, с готовностью встал и что-то еще продолжал говорить, из чего Артем понял, что немец совсем не говорит по-русски и просто догадался, чего от него требуется.
«Общение в дороге будет непростым, да и вообще его не будет, а ведь лететь часов 17. А с другой стороны, нужно ли мне общение, думаю, что ответ нет», – подумал Артем, усаживаясь возле окна. Салон меж тем заполнялся людьми, была слышна речь на разных языках и царила суета. Из иллюминатора были видны огни взлетно-посадочной полосы и белые хлопья мокрого снега, падающие в ярком луче прожектора, ведь на календаре было уже 17 ноября. Машины технического обслуживания сновали туда-сюда между самолетами, выполняя различные работы.
Артем откинулся в кресле и попытался расслабиться, но не особенно получалось: в мыслях проносились события сегодняшнего вечера. Семейный ужин с родителями и женой, съемки на полароид для фотоальбома, фраза отца о том, что из всех присутствующих труднее всех ему, Артему, а для всех остальных все будет по-прежнему. Затем поездка в надвигающихся сумерках и первом снеге по Ленинградскому шоссе на «четверке» приятеля с прежней работы, который любезно согласился довезти его до Шереметьева-2. Обнимания, поцелуи напутствия родных, обещания жены как можно быстрее завершить все дела здесь и приехать затем к нему.