Капитан смущенно крякнул. Скоро полночь, людей распустили, оснований – кот наплакал (тем более если завтра на съемке подозрительная личность высветится, все вообще самодеятельностью попахивать начнет – зачем, товарищ капитан, людей напрасно дергал?). Три этажа – как три гектара. Ночи не хватит.
– Олег, давай действовать в установленном порядке. После одиннадцати вечера мы вообще не имеем права в жилища граждан вторгаться и допросы устаивать.
– Так в добровольном же порядке! Осмотр.
Ханькин трагически вздохнул. На лице читалось: «Сергеич, ты хочешь и меня в добровольном порядке погон лишить? Сам как-никак уже допрыгался».
– Олег, если убийца профессионал, то давно нашел пути отхода.
– Ага, по веревочке гад спустился, – разозлено фыркнул Паршин.
– И этого не исключаю.
Еще до разговора с приятелями, как только уехали эксперты и основная часть бригады, Паршин буквально силой вытолкал из квартиры родственников, попробовал уговорить Юлию принять успокоительное и лечь. Но та категорически отказалась. Села в кухне с бутылкой коньяка и стала ждать, пока уйдут капитан и следователь.
– Олег, – сказала, едва Паршин показался на пороге кухни, – я слышала, ты – частный детектив?
Умытое, без единого грамма косметики лицо Юльки выглядело юным, почти прежним, вдова напоминала наплакавшуюся из-за двойки старшеклассницу. Красноватые веки подчеркнули зелень глаз, опухшие искусанные губы алели на бледном личике маковыми лепестками, Юлька выглядела трогательно, беззащитно. Сердце детектива екнуло.
– Юль, я не могу заниматься расследованием убийств, если ты об этом.
– Я слышала, – отмахнулась вдова. – Как охранника я могу тебя нанять? – Юлия зябко повела плечами, скорчилась на высоком барном стуле у кухонной тумбы, ноги на хромированную полочку пристроила. Характерная поза так явно передавала испуг, что сердце сыщика екнуло еще отчетливей. Вероятно, приятели разговаривали в гостиной слишком громко, хозяйка квартиры, где одна дверь украшена жуткой бумажной полоской с печатью следователя, услышала об опасениях Олега: убийца может до сих пор скрываться в доме. – Ты можешь остаться сегодня здесь? Я боюсь, Олег…
– Юль, если ты боишься спать за запертой на засов дверью, тебе лучше на время переехать к кому-нибудь из друзей. Или в гостинице пожить.
– Пожалуйста. Я не хочу никого видеть. Пожа-а-алуйста.