Тишина соответствовала месту. Гробовая. А прохлада помещения, после 30-градусной жары на улице, не казалась Анне спасительной. Подальше бы от такого охлаждения. Все клеточки ее тела забились в нервном ознобе. И солнечные лучи, бьющие в окна расположенные высоко под потолком, и лежавшие на полу яркими прямоугольниками, не были спасением от пронизывающего внутреннего холода.
Молодой человек, на удивление в кипенно-белом, но мятом халате, проводил Анну в холодильное отделение морга. Подойдя к одному из ящиков холодильной камеры, он выдвинул его. На лежанке лежал мужчина. На нем был такой же костюм, какой в последний раз Анна видела на своем муже. С содроганием, взглянув на лицо трупа, она слегка оступилась. Сопровождающий оперативник, мужчина средних лет, предупредительно поддержал ее.
– Да, это мой бывший муж, – прикрыв рот рукой, пробормотала она.
Боль пронзила виски, тошнота подступила к горлу и Анна, оттолкнув полицейского, помчалась на улицу.
Как и предрекал Никита, что его убьют, так оно и случилось. Его нашли застреленным на съемной квартире. Но перед тем, как застрелили, сильно избили. Кто это сделал, полиция не могла сказать. На данный момент было только известно, что выстрел произведен из пистолета Макарова. И теперь опера интересовало, за какие такие заслуги ее муж был удостоен чести быть расстрелянным.
– Он играл, – все еще находясь в состоянии транса, выдавила Аня.
– В казино? А в каком обычно? Он наверно должен был приличную сумму, иначе этого не произошло бы, – то ли спросил, то ли анализировал вслух оперативник.
– Да, должен был. В свое время нам пришлось продать квартиру из-за его долгов. Он обещал, что больше это не повторится. Но я ему не поверила и подала на развод.
– А кому он отдал тогда те деньги?
– Не знаю. Я ничего не знаю, – нервно теребя сумку, взглянула Аня на полицейского.
Его пристальный взгляд пронзительно голубых глаз, заставил Аню почувствовать себя никчемной, ничтожной и глупой женщиной.
Да, она часто не знала, чем занимался муж, а теперь-то, когда стал бывший, то подавно. На ней висели днем – работа, вечером – дети, ко всему прочему добавлялась и мать. Когда ей заниматься проблемами бывшего мужа? О себе бы подумать не мешало! Гордость вскипела в ней праведным гневом. Что хочет сказать этот оперативник, что она была беспутной женой? В солидарность с покойником играет?