Крейг22: Зорба прав. Сегодня только 2 июня, а уже 5 укусов. Фигня какая-то! А через три месяца сколько будет? Сорок? И кто-то умер.
Фрод: Одни старики.
Лео: Да что вы прицепились к старикам? Сами старыми будете!
Арах: Лео, успокойся, мы же не про тебя. А может, у тебя к ним иммунитет.
Лео: Я краном управлял 39 лет, и в дождь и в ветер. И как, по-твоему, у меня с иммунитетом?
Адамберг дополнил свой список:
Жанна Божё, сорок пять лет, первая жертва, укушена 8 мая, выздоравливает.
Лео, 80 лет, крановщик, укушен 26 мая, прыщик прошел сам.
Потом стал читать новое письмо от Вуазне:
Видели историю с Лео? Не все старики умирают. Но Крейг22 прав: укусов слишком много, а лето еще даже не началось.
Адамберг снова написал:
Я думал, вы уже об этом забыли.
Я и забыл!
У меня сложилось другое впечатление. Кстати говоря, бывали годы, когда случалось нашествие божьих коровок.
Наверное, и сейчас что-то вроде этого. Год пауков-отшельников. Гораздо больше укусов, три старика не выжили. Вот и все, что происходит. Вы тоже забудьте, комиссар.
Я об этом и не думаю, у меня отчет.
У меня тоже.
Комиссар поглубже уселся в кресле и откинул голову назад. Возможно, этот паук его когда-то кусал. Одно его название вызывало тревогу, путало мысли, смешиваясь с воспоминанием о компьютере Вуазне и отвратительном запахе тухлой мурены. Эта напряженность то и дело возникала на протяжении последних трех дней, появляясь и исчезая, словно торопливый, но навязчивый посетитель.
И все из-за одного-единственного слова, одного-единственного звука. Похожего по звучанию, но не имеющего ничего общего с названием горного озера, куда отец возил их купаться: оно превратилось в смутное, но лучезарное воспоминание. Ничуть не похожее на серую колышущуюся паутину, в складках которой прячется страх. Адамберг встал. Это пройдет. Ближе к девяти вечера он закончил работать с Жюстеном. Большинство сотрудников уже ушли. Кроме Данглара. Майор появился в кабинете комиссара, когда тот диктовал отчет Жюстену, облокотившись на подоконник распахнутого окна. Адамберг не успел спрятать свою записку с именами пяти человек, пострадавших от укусов паука. Данглар ее увидел. А комиссар знал, что для Данглара видеть – значит прочесть, а прочесть – значит запомнить. Знал, что ему не понравится заголовок записки: “Паук-скрипач”. Что он, скорее всего, уже вбил это название в поисковую строку.