Ужинать мы не стали, чтобы не портить
аппетит перед банкетом. Зато всецело уделили друг другу внимание.
Да уж. Хорошо, когда все хорошо. После того что случилось со мной в
реальной жизни, Лена помогла мне вернуть себя. Я полюбил ее и был
ей благодарен. Может моя любовь и не была такой безбашенной и
страстной как та, что я испытывал к жене, но это все равно была
любовь. Нас устраивал этот мир. За семьдесят шесть лет, мы ни разу
не говорили о том, жалеем ли мы о своем решении оцифроваться. И я
был благодарен за это. Первое время я чувствовал себя виноватым.
Она была молода и глупа, бросила все ради меня. Я даже не любил ее,
но с годами эти мысли ушли, а моя признательность сменилась
привязанностью, а затем и вовсе стала неотличима от любви. Мы были
счастливы здесь.
Пир был в самом разгаре. Только что
все счастливчики показали обновки, под восторженные крики и
язвительные шуточки. По моему мнению, Игорь отхватил самый жирный
кусок. Звучали тосты. Как всегда высказывалось мнение, кто падет от
нашей, как выразился танк, «мощи» следующим (танк – самый
защищенный персонаж, принимающий на себя весь урон от атак
противника). Я подсел к Игорю.
– Как сходил? – спросил я
шепотом.
– Маловато времени, –
самодовольно ухмыльнулся тот.
– Вся ночь впереди.
– Завидуешь? – он прищурился.
– Нет. От меня ночь тоже никуда не
денется, – я откинулся на спинку массивного стула, и добавил, глядя
на Лену. – От нас никуда не денется.
Игорь проследил за моим взглядом
– Фиии. Тоже мне сравнил. Я тебе
давно говорю, отправь ее в тюрьму, на годик, как меня отправили,
там почти курорт. А мы тут устроим мальчишник. Триста шестьдесят
пять мальчишников!
– Ох, узнает она твои слова, отправит
тебя туда еще разок.
– Как узнает? Вроде в друзьях у меня
стукачей никогда не было.
– Манипулируешь? – я улыбнулся.
– Нет, Влад, – добродушно сказал он.
– Просто не могу вас понять. Тут мир возможностей, а вы как в
реале, как будто поженились.
– Мы не одни такие, – сказал я,
наливая вина.
– Оглянись Влад! Одни!
– Может быть, – я не хотел
задумываться над такими серьезными темами в такой день.
Внезапно я понял, что в зале стало
тише. Я начал прислушиваться и убедился, что гомона и веселья
больше нет, а зал наполняет тревожный шепот.
– Какого хрена? Кто этот старый хрыч?
Как это возможно? Может снести ему башку?