Я вошла, и пульс бешено застучал в висках. Перед глазами то
темнело, то вновь светлело. Желудок скрутило.
Ей и правда нравятся наши супружеские простыни. Незнакомка с
черными, словно смоль, волосами, мотала головой из стороны в
сторону и сжимала холодный шелк длинными ногтями. Это была
драконица, а мой муж, дракон, мой Рихард, вколачивался в ее
податливое тело.
Меня замутило. Незнакомка забилась в судорогах, и ее
пронзительный стон совпал с моим вскриком. Но Рихард, будучи
драконом с чутким слухом, услышал меня. Он развернулся и недовольно
скривился при виде меня.
Метка истинности на моем запястье заныла и запульсировала. Даже
в такой отвратительно тошнотворной ситуации он был красив, как бог.
Светловолосый, взъерошенный, поджарый и… надменный.
— Офелия, выйди. Я не закончил.
Я перевела взгляд на его бодрое достоинство.
И вправду не закончил…
— Мне выйти? — запинаясь, повторила я, не веря, что слышу именно
эти слова. — Ты изменяешь мне, Рихард! Как ты можешь?!
— Офелия, ты не должна была так рано появиться. Что с тобой не
так? — Рихард набросил на расслабленную любовницу простыню.
Той же было совершенно все равно, что она сейчас находится в
постели женатого дракона. Она сыто улыбалась.
— Я купила, что ты просил.
— Опять готовое? Ты должна была заказать пошив гардероба, дура.
А не брать готовое платье.
Вот такая я неправильная. Не могла тратить деньги мужа налево и
направо на какие-то тряпки. Я знала цену деньгам.
— Она — деревенщина, мой милый. Что ты от нее требуешь? Я могу
заняться ее манерами. И, кстати, дорогая, не носи это платье. В
похожем уже ходит моя подруга. Ты в нем словно бледная моль.
— Рихард! — я перевела взгляд на супруга. — Выгони ее
отсюда.
— Я не повторяю дважды. И я сказал тебе выйти, раз ты не можешь
справиться с такой простой задачей, как подбор достойного платья,
то виновата сама.
Его слова ранили меня и заставляли судорожно втягивать
воздух.
— Я твоя истинная. Мне больно.
— И что? Ты разве в чем-то нуждаешься? У тебя все есть. Но,
похоже, твоя мать не научила тебя покорности и беспрекословно
слушаться мужа, — Рихард даже не потрудился одеться.
Его наглая любовница с интересом следила за нами, и от этого мне
стало еще хуже.
— У меня нет матери, — едва прошептала я.
— Плевать. Знай свое место.
— Дорогой, перед кем ты мечешь бисер? Она не понимает, что
настоящая леди удалилась бы с гордо поднятой головой, а не спорила
бы и тем более не требовала бы что-то от дракона. Человечка же. Что
с нее взять? — вставила свои пять копеек драконица, скривив пухлые
губы.