– У вас астма, – повернулась я к герцогу и встала на колени, чтобы видеть его лицо, пока считаю пульс.
Сердце уже не частило, хоть стучало немного вразнобой: должно быть, тот самый «парадоксальный пульс», который иногда наблюдается у астматиков, когда на выдохе сердце стучит быстрее, а на вдохе замедляется. Хотя диагноз и без того понятен.
– Вы знали?
Он кивнул, выдыхая сквозь вытянутые губы.
– Да, – коротко добавил он и втянул воздух.
– К доктору обращались? – Кивок. – Неужто он рекомендовал вам нюхательные соли?!
Я жестом указала на флакончик в кармане. Герцог покачал головой.
– Это из-за… обмороков. Иногда… и такое бывает.
– Ясно.
Я запрокинула ему голову, рассматривая зрачки: вполне обычные на вид. Спазм ослаб, и герцог это тоже ощутил; плечи у него опали, синева с губ ушла.
– Во время приступа астмы их использовать нельзя: кашель станет сильнее, мокроты будет больше.
– …Да что ж вы столбом стоите-то, а?! Ну-ка, парень, живо беги за доктором! – донесся из толпы пронзительный женский голос. Я поморщилась, и герцог, заметив мою гримасу, удивленно приподнял бровь.
– Поверьте, этот доктор вам не понравится.
Я встала и задумчиво оглядела толпу.
– Благодарю вас, но нет, доктор нам не нужен. – Я чарующе улыбнулась. – Всего лишь приступ желудочной колики. Съел что-то несвежее. Уже все хорошо.
– Как по мне, мэм, выглядит он не очень, – с сомнением произнес другой зевака. – Лучше все-таки позвать врача.
– Пусть уже подыхает! – раздался вопль из задних рядов. – Чертов красномундирник!
По толпе пробежал странный ропот, а у меня засосало под ложечкой. До этого момента люди не видели в герцоге британского офицера, просто собрались полюбоваться на занятное зрелище. Но теперь…
– Леди Грей, я приведу врача!
К моему ужасу, сквозь толпу, орудуя тростью с золотым набалдашником, пробирался мистер Колфилд – видный тори.
– А ну, брысь отсюда, оборванцы!
Он заглянул в портшез и приподнял шляпу.
– К вашим услугам, сэр! Считайте, помощь уже в пути!
Я схватила Колфилда за рукав. В толпе, слава богу, пока разгорались споры. Одни осыпáли нас с Пардлоу проклятиями, другие, лоялисты (а может, просто здравомыслящие люди, не считавшие своим патриотическим долгом избивать на улице больных стариков), столь же шумно протестовали.
– Нет-нет! – прошептала я. – Пусть за врачом идет кто-нибудь другой. Нельзя бросать его светлость одного!