– Так она не стала на нас заявлять? – с надеждой поинтересовалась я.
– Нет, мисс Ривер. Мне удалось убедить её, что это не от вашего средства. Благо, вчера, ради предстоящего у неё свидания, женщина приобрела несколько средств на рынке у заезжих торговцев. Я заверил нагиню, что скорее всего, реакция пошла именно от них. – Его слова позволили расслабиться, но ненадолго. – А теперь меня волнует лишь один вопрос: что мне с вами делать?
– Простить и отпустить… – пропищала я еле слышно.
– Что касается вас, Тарнеш и Шуверт, то я спокойно могу простить вас. Вы можете идти хоть сейчас, но впредь никакой самодеятельности! – строго проговорил Арве де Сайвер. – А относительно мисс Ривер… – он сделал драматическую паузу. – Тут всё гораздо сложнее. Это не первая ваша провинность. Помнится, в прошлый раз я обещал вам отчисление.
– Господин ректор, ну я же не со зла. Я искренне помочь ей хотела, – попыталась убедить мужчину.
– Ох, Стефания… Я с вами не доживу до своей отставки, так и получу сердечный приступ в расцвете лет. Вы не можете просто спокойно учиться, не пытаясь готовить зелья?! Ну не ваше это! Не ваше!
– Это не так! – возразила ректору.
– Да признайте вы, что напрасно поступили на зельевара. Идите в артефакторы. Я лично хоть сейчас подпишу приказ о вашем переводе. Уверяю, вся академия вздохнет спокойно. – Мой обиженный взгляд подействовал на него. Более мягким тоном мужчина добавил: – Ну не смотрите на меня так. Поймите, так и для вас будет лучше.
– Я не хочу быть артефактором!
– Ну так идите на любой другой факультет.
– Я никуда переводиться не стану! – решительно заявила, скрестив на груди руки.
– О, боги! За что вы меня так покарали?! – взмолился Арве де Сайвер. – Идите все отсюда, чтобы глаза мои вас не видели. Особенно, это касается вас, Ривер! Отчислю, правда отчислю, если ещё хотя бы одна оплошность.
– Кажется, пронесло… – выдохнула Верония, когда мы вышли из кабинета ректора.
– Да, повезло нам, – согласилась с ней Эстер.
– Я вообще удивляюсь, почему ректор настолько терпелив? – задалась вопросом Тарнеш.
– Да какая вообще разница?! Главное, что не отчислили, – отмахнулась я.
– И то правда. Лучше пойдёмте в общежитие, – предложила брюнетка.
Когда мы вошли в фойе жилого корпуса академии, то нас встретила расстроенная Ламина Дернер. Она, как и утром сидела на стуле и разглядывала в зеркало свое прыщавое лицо. Заметив нас, она, утирая слезы, проговорила: