Завершив с пентаграммой, Ингард принялся за заклинание. Достав ритуальный кинжал, парень встал в самый центр. Блестящий металл сверкнул, одно движение, и из руки юноши потекла кровь, капая на начерченные им символы.
Голос Картмана эхом разнесся по округе. Пентаграмма засветилась, от нее в разные стороны поползла полупрозрачная черная дымка. Над нами начали сгущаться тучи. Холодный пронизывающий до костей ветер раскачивал деревья, завывая и нагоняя еще больше страха. Вскоре внешнее кольцо пентаграммы вспыхнуло ярко-красным пламенем.
Пуще прежнего я задергалась в попытке высвободиться. Боль от врезавшихся в тело веревок, почти не ощущалась, уходя на последний план. Хотелось просто выжить.
Ингард не обращал на меня ни малейшего внимания, полностью погрузившись в некий транс и сосредоточившись на заклинании. Между тем дымка сгущалась. Я испуганно, но внимательно следила, наблюдая, как она тянет свои щупальца. Тьма… Это была именно она… Я видела, как эта субстанция полностью окутала Картмана. Она проникала внутрь юноши, словно в пустой сосуд. Задрожала еще сильнее, так как тьма была рядом со мной, пытаясь окутать мои ноги. От нее веяло мертвенным холодом.
– М-м-м-м-м! – замычала так сильно, насколько могла с кляпом во рту, когда одно из ледяных тёмных щупалец коснулось меня.
От этого тьма немного отпрянула, но быстро вернулась обратно. Поднявшись передо мной, будто черная стена, она на мгновение замерла, а затем резко ринулась ко мне.
Зажмурив глаза, была готова молиться всем богам. Я уже чувствовала могильный холод у своего лица, когда рядом раздался оглушительный грохот. В ушах зазвенело.
Резко распахнула глаза, но увидела лишь поднявшиеся клубы пыли вперемешку с комьями земли. Очередной чудовищный грохот, сопровождаемый яркой вспышкой, обрушился на поляну. Сквозь завесу пыли увидела, как Картман отлетел от пентаграммы, сильно впечатываясь в один из стволов. Он точно потерял сознание.
Между тем тьма лавиной пыталась накрыть стоящего ко мне спиной мужчину. Тот в свою очередь закидывал ее магическими шарами. С огромным трудом удалось распознать в человеке ректора Арве де Сайвера. Думать о том, как мужчина оказался здесь, совершенно не хотелось. Сейчас куда важнее было то, сможет ли он совладать с той сущностью, что призвал Ингард.