Марк был моей первой любовью, и я навсегда запомнила его жестокие слова в свой адрес, но на потеху друзей-товарищей. Это было больно и жестоко.
Это было низко!
- Но вообще ничего серьезного, даже близко. Правда же? – упорно добивала я.
Развернулся. Смотрит на меня исподлобья. Давит взглядом – словно препарирует. А я больше ничего не хочу. Ни видеть его, ни слышать, ни чувствовать это иррациональное и слепое притяжение к нему.
- Мне и школы хватило, Марк Германович, - снова возвела я между нами стену, - я второй раз на грабли наступать не собираюсь. Уж извините.
- Это был просто треп глупых мальчишек, Тань, - сглотнул он и взлохматил пятерней волосы.
- А вы случаем с Батуриной до сих пор не вместе, м-м? – парирую я и поджимаю губы, вспоминая, как он самозабвенно тискал свою Барби на последнем звонке.
Тискал и довольно мне улыбался.
- На сегодня ты свободна. Можешь идти домой, - отвернулся к окну Хан и глухо выдохнул.
И я тут же вылетела из его кабинета, а потом сделала так, как он велел – отправилась к себе и тут же уснула, стоило мне только соприкоснуться лицом с подушкой.
Пятница.
Все вокруг обсуждают подступающие выходные, а я вяло жду обеда. Не работается сегодня. И не спрашивайте меня почему.
Так-то наоборот должна порхать.
Потому что сегодня с утра мимо меня быстро прошел Хан, сухо кивнул и продолжил движение, будто бы я просто подчиненная, а он просто мой руководитель. Дальше – больше. На совещании по итогам недели он смотрел на меня отстраненно и сдержанно. По-деловому.
Лишь закидал уточнениями, но в конце только кивнул и перешел к следующему вопросу.
И после не попросил остаться, хотя я с замиранием сердца это ждала. Ведь он был так настойчив со своим ужином. И я вся обросла стальной броней в ожидании его очередной атаки.
Но нифига. По нулям. И у меня даже внутренности скрутило, ни то от страха, ни то от томительного ожидания, что этот ненормальный снова выкинет очередной фортель, зажав меня в какой-нибудь каморке, пуская в ход свои наглые руки и...и губы тоже.
Черт! Ох, черт!
Но, как не гнала я все эти мысли из своей головы, они упорно плодились и размножались. Окаянные!
В таком раздрае и прошла первая половина дня, пока не наступил долгожданный обед. Покидала в сумочку свои вещи и бодро двинула на выход. Вызвала лифт, а потом и вошла в него, все еще перемалывая в голове прошедшую неделю.