Бери – не хочу.
А я уже дурной от перевозбуждения. В голове шумит. Перед глазами красная пелена. И хочется только одного – влупить уже ей и оттрахать, пока мы оба не сойдем с ума от кайфа. Медлю только по одной причине – она хотела романтики. А я после первого раза не хочу слушать вопли, что взял ее некрасиво. Я хочу иметь ее до утра, пока не компенсирую себе все годы, пока я ее хотел, но не мог получить.
И вот я уже вожу членом по влажным, скользким губкам, чуть задевая головкой клитор, а сам поверить не могу, что это все наконец-то происходит. Что Таня лежит передо мной с широко разведенными ногами, и ее девочка хочет меня.
А раз хочет, то почему я должен ей отказывать?
В последний раз прохожусь языком по сладким соскам, чуть прикусываю, шиплю от кайфа, а затем полностью укладываюсь на Таню, на чистом автомате отвечая на какой-то очередной ее бред.
- Марк, только не секс.
- Только секс.
И на всю длину залетаю в нее, вообще не замечая, что мне что-то там мешает. Замираю и зажмуриваюсь, не в силах пережить первую волну эйфории. Потому что это пиздец как хорошо.
Как описать? Да никак!
Это просто пушка. Мог бы – остался в ней навсегда.
Но что это?
Чувствую, что сама Таня словно солдатик вытянулась в моих руках, губу прикусила, глаза прикрыты и из-под пушистых ресниц скатываются одна за одной крупные слезы.
Сглатывает тихо, даже не всхлипывает. И эта молчаливая боль приводит меня в какой-то дикий ступор. Смотрю на нее и ничего не понимаю, только вытираю мокрые дорожки, что скрываются в волосах и нежно целую в губы.
- Тань?
Но она ничего не отвечает мне, а до меня только сейчас начинает доходить, что в ней слишком узко и на входе я словил нехилое такое сопротивление.
Спрошу ее в упор – и меня настигнет полное и безоговорочное забвение. А потому я крадусь, словно по тонкому льду, до сих пор не в силах постичь происходящее.
- Сильно больно?
- Уже нет, - и ее пальцы ласково прикасаются к моему боку, приходясь по спине, и чуть царапают позвонки.
И меня опять вставляет до такой степени, что я, не в силах противиться инстинктам, начинаю двигаться в ней, пристально глядя в ее глаза, полные боли.
Её не вставляет. А мне так жаль, что мне так преступно хорошо с ней. Башню просто сносит и легкие рвутся, не в силах сопротивляться тому огню, в котором я начинаю гореть.