Мне было плохо, голова просто не подчинялась, и тогда пришел
Данте. Который помог мне, посыпав меня солью, ну, как посыпав…
ведро соли просто уронили в колодец. Соль стирает многое,
проклятья, порчу, и помогает мне через боль.
Я пулей выскочил из колодца, затем меня накрыли темной тканью,
закрыли лицо и напоили отваром каких-то трав. И меня отпустило, но
только на один день.
Весело, конечно, было валяться в наркоманском бреду, где травы
боролись за то, чтобы я смог получить защиту от солнца.
— И я получил, но лишь частично, — пробормотал я, следя за
компасом в руке и постоянно своей волей корректируя его.
Данте видит этот маяк и ждет, когда стрелка идеально совпадет с
рубином на боку, а компас издаст щелчок, поставив магическую метку
на фундаменте.
Иначе произойдет погрешность в несколько сотен шагов. А мы-то
внутри огромного города, так что страшный удар будет. Нет, лавка
особо не пострадает. А вот люди вокруг подохнут, и я смогу наконец
немного утолить свой голод и жажду…
Ах да, я почти забыл о человеческом голоде и жажде, мой откат не
прошел и водичка без жизненной энергии не утоляет жажду. А кушать
простую еду кажется вообще глупым занятием.
— И я ведь знаю, что даст мне силу и энергию, — вздохнул я,
смотря на проходящую мимо меня крестьянку с довольно хорошим телом.
— Мда, я монстр…
— Ну что, остыл? — вернулась Катарина и села рядом.
— Нет, еще греюсь, — полил я свою руку из фляжки и вода закипела
на солнце.
— И что делать? — встревожилась Катарина. — Ты же не останешься
таким навсегда?
— Нет, Данте и книги говорят, что нет, не должен. Но я сложный
случай, ХАХАХА! — рассмеялся я, словно сумасшедший. — Меня ждет
прекрасный месяц как минимум, если не пара лет.
— Котик, — обняла меня Катарина. — Всё будет хорошо.
— Ладно, обнимай, — вздохнул я. — Это приятно, я и правда устал
от вот этого с тобой и с Адель. Тут еще и темный путь, столица,
император, камера. Злой я стал.
— Так бывает после боя, — нежно проговорила Катарина. — Может,
перестанешь меня отталкивать? А то уже я начинаю злиться.
— Ты бы знала, как злюсь сейчас я.
— А ну не злись! — еще крепче сжала меня в объятиях
Катарина.
— Я пытаюсь, — выдавил из себя я. — Катарина, давай наши
отношения станут попроще?
— Нравятся обнимашки, котя?
— Нравятся, но не называй меня котом. Не тащи в постель, будь
мягче, — тихо проговорил я. — Побудь другом хотя бы пару дней. Ты
себе не представляешь, каким куском дерьма я себя сейчас
чувствую.