- Это правда принадлежало моей маме?
Кивает.
- У меня есть еще кое-что для тебя. Это касается условий брака.
Я смотрю на амбалов, замерших у стены, и мне кажется невыносимым то, что кто-то еще будет посвящен в подробности моей ненормальной свадьбы.
- Я хочу, чтобы они вышли, - произношу едва слышно.
К счастью, дядя куда более уверенный и сильный, чем я. Именно он исполняет мою просьбу.
В этот момент я ему почти рада - впервые родственник вроде бы проявляет заботу обо мне. Как бы то ни было, я соскучилась по небезразличному отношению.
Только дверь за охраной закрывается, как дядя кладет на журнальный столик свой чемодан, открывает его и один за другим вынимает журналы, на которых изображены обнаженные девушки.
- Что это? - проговариваю я.
Родственник улыбается самыми краешками губ. Когда дядя оборачивается ко мне, я вижу, что его глаза горят непонятным мне предвкушением.
- Пожелание от твоего будущего мужа.
Тошнота тут же подступает к горлу, а все мое доброе отношение к дяде, вдруг так неожиданно нахлынувшее, уходит как волна.
- Что?!
- Хорошенько изучи это и как следует порадуй жениха.
С этим дядя уходит, больше не взглянув в мою сторону. Кажется, он уже получил свою дозу, насладившись растерянностью и омерзением в моих глазах.
Аккуратно протягиваю руку к “презенту”. Мне не надо гадать над тем, что это такое - я и так понимаю. Просто хочу знать, как далеко мой неожиданный жених может зайти.
И то, что я вижу, вызывает в горле спазм.
На фотографиях связанные обнаженные девушки в крайне развратных позах. Мужчины делают с ними все, что заблагорассудится. И те, в ответ изображают покорность и наслаждение.
Сердце заходится в груди.
Значит, Покровский видит меня так?
Распластанной под ним, безвольной, готовой выполнить любую прихоть.
Я его раба?
Эта мысль тут же вызывает во мне бурный протест. Судя по всему, дядя притащил мне какую-то элитную литературу для извращенцев. Фотографии выполнены на качественной глянцевой бумаге, обложка этой гадости плотная, матово-черная и явно дорогая.
Сначала выдираю страницы, потом разрываю на мелкие клочки бумагу, нечаянно порезав себе палец, но рана только мотивирует, особенно когда я вспоминаю, что было у моего жениха в штанах. Отвратительно!
Он думает, что купил себе покорную и на все согласную женщину. После книг с извращениями от дяди я перехожу на мебель. Покажу ему, какая я самом деле. Продемонстрирую то, что долго прятала. Пускай наслаждается, мне уже нечего терять!