Ему только сплюнуть кровь на пол не хватает.
Так страшно горят его глаза - как у человека, только что вышедшего из схватки.
И тут я замечаю, как его взгляд загорается желанием. Это пугает и я инстинктивно вжимаюсь в спинку дивана.
П-ха!
Меня сейчас словно кипятком ошпарило!
Он красив и мускулист, но такое совсем не в моем вкусе, точнее не в представлениях о том как должен выглядеть мой первый парень или жених. Или даже страшно об этом подумать, муж!
Как я лягу в постель с человеком, которого едва знаю?!
Он же, даже если не считать происхождения, натуральный бандит!
Покровский проходит в зал и тут только я замечаю, что он хромает. Трость ему нужна не для красоты. Мужчина на нее опирается.
Прямо хочется задать ему вопрос: "В драке ногу сломал?"
Но я снова встречаюсь взглядом с горящими карими глазами и меня окатывает волной кипятка вперемежку с колючим холодом: страшно и страстно.
Не так я себе представляла романтику.
То есть, конечно же были парни, которые мне нравились и кажется кое-кто даже отвечал взаимным интересом, но дядя слишком строго меня пас. Сначала я боялась, что для себя, хотя и понимала, что это нереально.
Но теперь я вижу его мерзкий план без прикрас.
И это настолько ужасно, что даже не вписывается в картину знакомой мне реальности.
Это какой-то страшный сон. Кошмар.
"Нет", - пытаюсь заявить я, но голос мне не подчиняется.
Слишком я привыкла слушаться. Не раздражать чудовище - было мантрой моего выживания. Ведь он мог снова запереть меня в каком-нибудь пансионе, где я вынуждена была бы без продыху пить лекарства. Дяде уже один раз удалось доказать, что у меня острая стрессовая реакция на смерть родителей и меня упекли на реабилитацию - но это оказалось лишь более толерантное название психушки.
После чего я уверилась: лучше послушание, чем если богатый и влиятельный родственник испортит мне жизнь, вынудив пить таблетки. Психиатры умеют отуплять и загружать.
Но часть меня борется.
Это же современный свободный мир, одной из ценностей которого является равноправие!
Какой договорный брак может быть?!
Поэтому я набираюсь смелости и прочищаю горло.
- Да! - вдруг резюмирует Покровский, рассмотрев меня с ног до головы, после чего разворачивается и уходит.
Я не успеваю издать и звука, на сей раз от удивления.
Он осмотрел меня как призовую корову на выставке. Мы бывали в Италии на таких, когда мама и папа ещё были живы.