И нет.
Нам демонстрировали фотки хороших девочек, в полумраке зачитывая их досье.
Там было все: от увлечений, до снимков "у доктора", где можно было оценить её прелести.
У меня пару раз вставал на девственниц-спортсменок, но отдавать за право трахаться с обученной этикету и трём языкам леди, которую с детства берегли от любого тлетворного влияния такие суммы казалось мне чрезмерным.
Я напивался и ждал конца представления, думая как осуществить первоначальный план.
Пока не появилась она.
Во-первых, она русская. Это-то и привлекло моё внимание.
Потом я реально запал на покатые бедра, упругую высокую грудь. Члену стало тесно в штанах. А в голову ударило безумное "хочу". У меня так бывает.
Я покручивал бокал в руках, прикидывая стоимость целки.
И все равно это все казалось каким-то безумием.
Нахрена мне она?
Пять лет я жил один и это выглядело оптимальным компромиссом.
Эскортницы отлично трахаются. Когда надоедает, есть на все готовые секретарши, жаждущие премий и подарков. Идеальная жизнь.
В голове крутилась слова сестры Маши.
"Тебе нужно чтобы кто-то о тебе заботился".
"Пора уже забыть"
Я с грохотом поставил на стол бокал, чем привлёк внимание моей компании.
Забыть не получалось.
Время, в которое можно было делать ставки, подходило к концу.
На Мию никто так и не решился. Сумма была огромной.
У меня даже возникла глупая мысль: "Что если самому разыскать её и попробовать встретиться?"
Хотя стоп, все данные девочек очевидно раскрываются только победителям аукциона.
"Эксклюзивные мамы для ваших наследников" - вот как бы я это назвал.
Лучшие породистые кобылки.
И чем больше я думал о таком, тем сильнее хотелось обладать.
Хрень какая-то. Как будто я японец какой-то, помешанный на извращениях.
В голове прокручивались слова организаторов, сказанные до начала представления: "послушная, образованная супруга. Такая не станет перечить, будет идеальным украшением как на званом вечере, так и в постели".
Я так сильно сжал бокал, что посуда взяла и выскочила, жалобно зазвенев.
Как я докатился до этого, а?
Самое ужасное, что сестра Маша права. Очнувшись в реанимации я понял, что, как бы смешно это ни звучало, часики-то тикают. Мне тридцать семь и ровно два месяца назад я мог исчезнуть, ничего в этом мире так и не оставив после себя.
И это чувство времени убегающего сквозь пальцы с тех пор буквально прожигает меня.