– Позвольте мне сразу затронуть животрепещущий вопрос. Деревня
ни одну из вас не обвиняет в тех кошмарных событиях, что произошли
на территории Учиха, – сходу начал Хирузен. – Однако вы важные
свидетели и ваши показания необходимы, чтобы установить истину.
– Ублюдок Мадара, это был он, – не стала скрывать я. – У него
есть какое-то мудацкое дзюцу, благодаря которому он становится
бесплотным, типа призрака, и потому он оказался неуязвим. Ну и еще
неясно с Итачи-саном, он на нас напал. Возможно, решил, что
причастны к мясорубке, знаете ли.
И пересказала схватку с не вполне материальным шиноби во всех
деталях. Заодно и Шизуне полную версию моей истории выслушала. С
ее-то перспективы, ей всего лишь свидание испоганили и ничего
такого особенного не стряслось.
– Пожалуйста, придерживайтесь версии, которую я вам сейчас
изложу. Клан был уничтожен Учихой Итачи, единолично, – озвучил
Хирузен, закончив выслушивать мой рассказ. Никаких следов особенной
заинтересованности на лице. То есть он, как и ожидалось, в курсе
дела.
– Фигасе, – только и смогла сказать я. Какая-то у него
нездоровая тенденция всех собак на детей вешать, выгораживая при
этом Мадару.
– Именно единолично. Учиха Мадара должен остаться тайной, сам
факт огласки его существования принесет деревне немало вреда.
Рассчитываю на ваше понимание. Как и на то, что вы не будете
покидать Коноху несколько дней, пока не завершится
расследование.
– У меня есть работа, много работы. И Оками вызвала меня в очень
деликатный момент, нужно объясниться с моим молодым человеком, –
протест Шизуне выразила как-то робко, без огонька. Тоже понимает,
что против хокаге, способного биджу палкой по двору гонять, мы с
ней вообще не играем.
– Уверен, вы сможете объясниться в письмах или при помощи
призыва Цунаде-сан, как заведено на Узушио, – ну конечно же старый
налюбщик в курсе возможностей Кацую и того, что мы не чураемся их
использовать. – Очень прошу уважить мою просьбу. Тем более, что
невинным Итачи-куна не назвать. Осмотр дома главы клана
следователями АНБУ говорит о том, что Фугаку-сана и Микото-сан убил
именно он.
– Что, пацан так запросто пошел и прикончил своих родителей? Ему
же сколько лет? Двенадцать? – фыркнула я
– Тринадцать. И с вашей стороны рассуждать о возрасте несколько
некорректно, Оками-сан.