— Правда? — раздался тоненький голосочек Сумароковой.
Что? Она серьёзно? Ты свои буфера видела, Хомячок? Я готов дрочить на них вечность!
Выглянул из-за угла, и мысли о семяизвержении на шикарные круглые сиськи Санечки пришлось отложить. Крупные жилистые руки перекаченного мачо плавно сползали на аппетитную задницу Сашки.
— Подожди… я… кажется я перебрала. Мне пора, — попыталась отстраниться Саша, но гоблин её не позволил.
— Куда же ты? Мы ведь хотели посмотреть на огни Марселя, — продолжил дурить девчонке голову мудак.
— Она сказала, что ей пора, — максимально ровным голосом, но с нескрываемой агрессией произнес я. — Убирайся отсюда, романтик хуев.
Самое хреновое, что я совершенно не узнавал чувака, которого занесло на мой остров. В мой дом. Что для моих вечеринок, признаться, было совсем неудивительно — многие мои друзья и знакомые привозили с собой ещё кучу народу, желающего потусоваться в фешенебельном замке Бертранов по системе «ультра всё включено». Знать бы какая тупая псина притащила в мой замок этого макака.
— Слышь, пацанчик, иди погуляй! Видишь, у меня тут наклёвывается! — отозвался придурок, не выпуская Сашку из рук и не глядя на меня.
— Что ты сказал? — охренел я больше с пьяной улыбки Саши, чем от дерзости мохнатого.
— Он сказал — наклевывается у него тут. Иди погуляй, Антуан, — с насмешкой протянула Санька.
Услышав моё имя, ковёр ходячий обернулся, и мне показалось, что, поняв, с кем он имеет дело, мудак извинится и самоустранится.
— Девушке действительно пора, — почти миролюбиво сообщил я, вставая между ними и практически загораживая Санечку собой. — Ты её не получишь! Ни сегодня, ни потом. То, что у тебя на уме, не произойдет, ясно?
— А я думаю, что девочка уже взрослая, чтобы решать самой, что ей делать, — ответил придурок, потянув Саньку за руку.
— Мне плевать, что ты думаешь. Девушка уйдет со мной, — угрожающе прорычал я, резко вскинув руку и ударив идиота по ключице веером торчащими из кулака костяшек.
С-с-сука! Макар был прав — удар эффективный, судя по взвывшему на луну шерстяному, но и мою руку прошила острая боль.
— Ты понятия не имеешь, с кем связался! — прошипел блохастый, всё ещё отходящий от удара под названием «От Беса, с любовью».
— Ты в моем имении, идиот, — напомнил я, хотя этот никак не меняло того, что реально не знаю, что это за хрен.