— И что? Позовёшь на разборки старшего братика? — хмыкнул бабуин, определённо не зная, что никакого братика у меня нет.
— Я позову. Братика, — вдруг вмешалась Санька, и я не выдержал, заржав в голосину.
Ну просто потому что старший брат Саньки — Сумароков Илья — тип уникальный, который таким недалёким бабуинам может кошмар устроить хронический, даже не применяя физической силы.
— Лучше подумай ещё раз. С удовольствием отшлифую камень на тропинке твоей рожей, — посоветовал я.
— Думаешь, что если ты мелкий богатенький гадёныш, то ты вправе вмешиваться во всё? Решать, кто и с кем проводит время? Вы просто тупые, эгоистичные повесы, которые ничего собой не представляют. Без денег своих родителей ты никто! Никчемный музыкантишка, юзающий винил с чужими хитами! — взбесился Годзилла, аж покраснел от злости, но поражение принял, гордо развернувшись и словно вымуштрованный солдат, зашагал в сторону эллинга.
— Quel salaud*, — вздохнул я, хмуро провожая его бритый затылок взглядом. — Где ты нашла этого мерзкого типа, Саня?
— Что? Вообще-то он не был мерзким, пока ты не заявился! — возмутилась мелкая нарушительница моего спокойствия, легонько тюкнув меня кулачком по торсу.
Развернувшись, я хотел смотреть собеседнице в глаза. Но не вышло. Её чертова грудь сейчас привлекла бы внимание даже самых асексуальных людей в мире. Тугие вершинки груди заострились и затвердели на холоде вечернего влажного воздуха и так призывно торчали, нескрываемые абсолютно тонкой тканью платья. О, дьявол! Дай мне сил! Потому что все остальные, похоже, на меня уже забили!
— Замёрзла? — пытался я всё же поднять глаза выше, но выходило из рук вон плохо.
Словно крупицы разума в моем мозге, как бурлаки, тянули глазные яблоки вверх, но груз оказался им не по плечу. Похоже, потому, что каменеющий член в штанах тянул их обратно.
*********
*Quel salaud — Вот придурок! (французкий сленг)