От его горячего дыхания по плечам и рукам бежит дрожь. Чувствую жар его тела, и мысли плавятся, растекаясь липким медом по мышцам и костям.
— Помою, — сипло отзываюсь я.
Мне надо выиграть время, чтобы найти выход из очень сложной ситуации. Любой обычай можно обойти, надо только понять, как обмануть лес, который якобы меня не выпустит. И тут меня озаряет.
— Я ведь расстелила кровать Фейна.
— Но поужинала уткой, которую приготовил и добыл Матей, — Йорг сердито поднимает мое лицо за подбородок, — и разожгла камин дровами, что нарубил я. И в любом случае, Эва, ты вошла в наш дом, которые мы втроем и возводили.
В следующий раз я не буду заходить в чужие дома. Я, конечно, предполагала, что моя наглость не понравится хозяевам, но предположить не могла, какую цену мне придется заплатить за еду и кров.
Поддается в мою сторону, чтобы поцеловать, и неуверенно толкаю его в грудь слабыми ладонями:
— От тебя несет.
И его резкое и густое амбре меня не отвращает, на самом деле. Каждый вздох оплетает легкие черной паутиной и отравляет кровь желанием.
— Но тебя это заводит, — хватает за запястья, рывком притягивает к себе и въедается в губы, проталкивая язык в рот так глубоко, что кажется, Йорг решил добраться моих гланд.
Я чувствую в его слюне привкус крови, сырой печени и возмущенно с отвращением мычу.
— Что тебе опять не так? — отстраняется и вглядывается в глаза, зло стиснув мое лицо в ладонях. — Это вкус хищника, Эва, который плотно поужинал и готов тебя оттрахать во все щели!
— И что ты ел? — хрипло шепчу я, и желтые глаза, которые секунду назад были, карими вызывают во мне бурлящую волну страха.
— Оленя, — глухо рычит он.
И зубами зло поскрипывает. Возбужден и недоволен.
— Сырого?
И ведь не просто мяса навернул, а еще печенью заполировал поздний ужин. В голове всплывают ведения, как чавкают три клыкастых пасти и как в ночи горят волчьи голодные глаза. Они долго выслеживали этого молодого, вкусного и жирного оленя.
— В лесу не бегают жареные олени.
Я обескураженно моргаю. Логично и возразить нечего, однако кушать сырых оленей — моветон. Могли бы костерок развести,
— Пошли, сучка упрямая, — тянет меня за собой к двери ванной комнаты. — Так и быть, помоешь меня. Это тоже своеобразные брачные игры.
8. Глава 8. Голодные хищники
Йорг стоит в ванной, скрестив руки на груди и смотрит на меня сверху вниз, а нерешительно прижимаю к животу мочалку из жесткого натурального волокна и не тороплюсь включать воду. Голый, мускулистый и рассерженный. Делаю медленный вздох и переступаю через высокий бортик ванны.