— До свидания, — эхом отзываюсь я, глядя в спину удаляющемуся мужчине.
Он идет в сторону парковки, прижимая телефон к уху. И пока его фигура не скрывается за поворотом, я все еще задумчиво смотрю ему вслед.
А потом будто трезвею. Кто он вообще такой? Почему готов помогать? Отец все свободное время проводит…
«Проводил», — поправляю себя мысленно.
Папы больше нет. Больше никто не улыбнется мне с такой любовью, не прижмет к крепкой груди, на которой чувствуешь себя защищенной, не подарит букет за первую отлично сданную сессию.
«Не плакать, Диана. Не плакать», — повторяю себе.
Я должна быть сильной. Я нужна маме и Иришке.
Поднимаюсь со скамейки и возвращаюсь в больницу. Но уже не через приемное отделение, а с противоположной стороны. Не хватало, чтобы меня снова караулили журналисты.
Кстати, я так и не поняла… Этот мужчина, который назвался другом отца, настолько известен, что за ним всюду следуют с фотоаппаратами?
Я была настолько растеряна и подавлена, что его лицо осталось в памяти смазанным. Но почему-то очень знакомым…
Пока иду по больничным коридорам, спрашивая дорогу до приемного отделения у пробегающего медперсонала, пытаюсь понять, откуда я знаю мужчину, оставившего мне визитку.
И вдруг, когда я останавливаюсь у одного из стендов, вспоминаю картинку из новостей.
«Константин Ильич, — спрашивала тогда корреспондент местного канала, — вы выделили спонсорскую помощь на ремонт первой городской больницы»
Точно! Это был определенно тот мужчина. И он был знаком с моим отцом? Слабо верится. Но зачем ему лгать? И тем более предлагать помощь не только на словах, но и деньгами?
Не важно! Не стоит сейчас об этом думать. Лучше отправиться к Иришке и ждать новостей о маме. Не знаю, как с правилами посещения, но я готова сидеть в приемном на неудобном стуле, лишь бы ничего не пропустить.
Я открываю дверь палаты, где была сестренка, и тут же оседаю на пол. Кровать пуста, даже постельное белье убрано.
— Эй, деточка, — кто-то трясет меня за плечо, но я только мотаю головой.
— Де-девока, — пытаюсь сказать сквозь истерику.
Боже, ну не надо так со мной! Я же не выдержу.
— Эй, тихо, — все тот же женский голос.
Я не вижу лица, но перед взглядом мелькает бейджик с надписью «медицинская сестра».
— Девочка в порядке, поэтому ее и перевели в детское отделение. Немного там полежит под присмотром, а потом поедете домой.