- Ты боец, Еким, - проговорил
Куратор. – Тебя воспитывали с рождения как бойца. Но грядут
перемены. Мы потерпели серьезные…
Куратор запнулся. Казалось, он не
может подобрать нужного выражения.
– …На последнем задании потеряно
много наших сыновей… очень много… Мы скорбим, и утрата
невосполнима… Но… Мы должны продолжать сражаться за свою
свободу!
Огненное дыхание камня пронзило Екима
насквозь и добралось до костей. Но он только плотнее сжал зубы и
промолчал. Говорить с Куратором было высшей честью. Боль не может
ему помешать внимать мудрейшему.
- Поднимись! – властно произнес
Куратор. – Твое тело еще послужит Катару! Береги его!
Еким поспешно встал. Если ему велели
беречь свое тело – значит, на то были веские основания! Это
выражение считалось знаком доверия и уважения.
- Тебе следует переквалифицироваться
в бойца разведки, - проговорил человек в белых одеждах.
Еким застыл. Это был неслыханный
приказ! Каждого ребенка обучали той или иной специализации с
рождения! И если Екима выбрали в бойцы – он должен умереть бойцом.
Таковы правила. Но… подобное сказал Куратор.
Еким продолжал стоять, почтительно
склонив голову и уставившись в рассыпанный повсюду раскаленный
песок и камни. Любое слово Куратора являлось для него законом и
непререкаемой истиной.
- Ты не удивлен? – поинтересовался
человек в белой одежде.
- Я служу Вере до последнего вздоха!
– проговорил Еким. – Вы - Куратор! Я - боец! Я служу Вере!
- Твой ментор хорошо тебя воспитал, -
заметил Куратор. – Надо отдать ему должное… А теперь посмотри мне в
глаза!
Еким упал на колени. Боль
раскаленного камня обожгла его. Но он только еще ниже склонился.
Смотреть в глаза Куратору?! Как равному?! Это было выше его
сил.
- Я сказал посмотреть мне в глаза, -
с нажимом повторил Куратор. – Ты станешь бойцом разведки, тебе
необходимо этому научиться. Смотреть всем и всегда в глаза, кто бы
перед тобой ни стоял… Посмотри в глаза!
Еким слабо дернулся. Им владел вовсе
не ужас. Нет! Он был просто не в силах изменить правило. Правило
было его сутью, его плотью и кровью. А посмотреть в глаза…
Ни разу за весь срок обучения и
боевых действий он не посмотрел в глаза вышестоящего. Все двадцать
пять лет.
- Это приказ, - спокойно изрек
Куратор.
Тело Екима забилось внутренней
дрожью. Вены на шее вздыбились, на лбу выступили крупные капли пота
и тут же испарились, рот исказился в нечеловеческом оскале…