— Томагавк?..
— Так между собой босса называем.
— Владлена Леонидовича Зольцева? — уточнил зачем-то. Он и так знает своего главного и ближайшего, если говорить о географии, конкурента.
— Да. А вы что, не знакомы?
Недавно только был форум в Русском географическом обществе, там все уважающие себя владельцы туристического бизнеса были, явно шефы познакомились.
— Ну как же не знакомы? Еще как знакомы… — протянул Ефрем, задумчиво меня разглядывая несколько длинных секунд.
Я поёрзала — стало как-то неуютно.
Наконец, сокурсник убрал в стол моё резюме и мгновенно преобразился:
— А не загулять ли нам в кабачке по старой памяти, а, Лолитка?! — широко улыбнулся, будто победил в забеге и взял приз на миллион долларов.
Хотя нет, это для него — «золотого мальчика — не те суммы, чтобы жилы рвать.
— Ты ж знаешь, я за любой кипиш, кроме диеты, — осторожно согласилась.
— А ты не изменилась! Я ещё на встрече выпускников на тебя засматривался.
Я чуть челюсть не уронила. Вот врет! В тот пьяный вечер он не выпускал из рук Вишню — так мы называли веселую Таню, маленькую худенькую девушку с параллельного потока. Вишню напоминали её тёмные большие глаза с особо чёткой линией низко посаженных бровей, переходящей в линию носа, и от природы сочно-вишневого цвета губы. Чтобы Ефрем засматривался на меня — не было такого.
Снова стало как-то странно дискомфортно, будто вотпрямщас меня втягивают в какую-то сомнительную интригу.
— Да?.. — сделала вид, что поверила, но удивление скрыть точно не смогла. Хотелось сказать не то, но мыс надежды надо покорять, а не спорить с ним. — Ты тоже не изменился.
— Тогда по бабам? Тьфу… В трактир «У Пахома»?
— Лет восемь там не была! — вот тут я натурально удивилась. — Не думала, что он ещё работает!
— Там часто наших можно встретить. Заветное местечко. Да и Пахом уже как к родным к постоянным. Ну что, идём?
Что, сейчас? Ладно, но не в опостылевшей же униформе!
— Давай ко мне сначала заедем, я переоденусь.
— Зачем? Шикарно выглядишь!
Мда… Подкат не засчитан.
— А буду ещё шикарнее, — улыбнулась, очаровывая.
— Тогда чеши домой нафуфыривайся, буду ждать тебя в кабаке.
Маски сорваны — распишитесь, называется.
Я развернулась на стуле. Юбка длиной на ладонь выше колена поднялась и открывала ноги до середины бедра. Пару пуговиц рубашки я незаметно расстегнула, ещё когда шла сюда — на улице стояла духота. А теперь, когда чуть наклонилась, чтобы встать, края блузы разошлись и приоткрыли вид на верх груди.