Бандит по соседству - страница 20

Шрифт
Интервал


— Ты же, вроде, даже на чемпионат мира ездила. Там тоже не видела надобности?

— Да мы там почти ни с кем не общались. Приехали, выступили. Понимать-то я все понимаю, но вот говорить не очень.

— Это нужна просто практика. Вообще, — его рука вдруг приходит в движение и убирает распущенные волосы на одно плечо, тут же касаясь оголившейся шеи. — В любом деле нужна практика, верно, Лиза?

Я пошевелиться не могу, глохну. Руки сразу дрожат, еще немного, и буду умолять его попрактиковаться со мной в других языках.

— У вас от практики язык не болит? — все-таки поднимаю меч, теперь стараясь отодвинуться. Сколько мы уже сидим? Достаточно, чтобы мама решила, что свидание прошло хорошо?

— Так использовать язык — это женская прерогатива. Хочешь, покажу?

— Не стоит, — я ведь захочу, а мне это не надо. Закрываю тетрадь и, наконец, встаю, избавляясь от удушливого ощущения, что я марионетка. — Спасибо за урок английского. Ну, думаю, на этом языке мы и остановимся.

— А мне понравилось тебя учить. Есть в этом что-то весьма пикантное. Может, ты и в других науках окажешься столь способной?

— Не знала, что секс — это наука.

— Секс? А кто говорил про секс? Я про физику движений. Химию тел.

— Ага, про биологию еще давайте поговорим. Про пестики и тычинки.

— О, я бы многое мог тебе рассказать.

— Я уже год как не учусь в школе.

— Поверь, это очень радует. Не хотелось бы получить удовольствие и сесть за это в тюрьму, — он уже так близко, а я так хочу убежать! Дергаюсь в сторону, но, скорее, лишь за тем, чтобы ощутить грубость его пальцев, схвативших меня за плечи.

— Мне кажется, вам это не грозит.

— Получить удовольствие?

— Сесть в тюрьму. Вернее, вы не особо этого боитесь.

— Ты слишком умная. Мужики этого не любят.

— Мама тоже так говорит.

— Ну, вот и правильно. Маму ведь надо слушать. Мама плохого не посоветует, — он наклоняется все ниже, а я непроизвольно облизываю губы. Что он несет? — Она скажет, когда и перед кем раздвинуть ноги, чтобы больше никогда ни в чем не нуждаться.

До меня доходит смысл его слов. К щекам, только что горящим от желания, приливает совсем другой жар. Стыда. Позора.

Он одним предложением раздел меня до гола и привязал к позорному столбу.

— Да пошли вы! — в сердцах кричу, толкаю его. — Что вам вообще от меня нужно!? Чего вы ко мне пристали?! Больше не разговаривайте со мной! Помогли? Спасибо! Дальше я как-нибудь сама!