Вот так мы в тишине стали вместе готовить завтрак. Ангелина варила кофе, а я взбивала омлет и лишь иногда мы сталкивались взглядами.
— Поверь, в моих глазах ты тоже максимально странная, — она забрала из моих рук пакет молока. — Капучино?
— Нет, чёрный. И почему же?
— Свет загорается только после полуночи, а собака весь день сидит на подоконнике, глядя на подъездную дорожку. Была даже мысль вызвать опеку, потому что это жестко даже по отношению к столь внушительным охранникам, — Ангелина кивнула на меховую лежанку, где, свернувшись клубочком, дрыхла моя охранница.
— Что тут странного? Женщины же ходят на работу.
— В том-то и дело, что ходят, а не живут там. Хотя не мне тебе мораль читать. Сама ночую там.
— Где работаешь?
— В аэропорту, а ты, наверное, метро роешь?
— Почему? — рассмеялась я, наблюдая за Ангелиной
— Потому что так усердно работают только работники метро, в попытке сдать шестую станцию за двадцать лет в нашем городе, — тоже рассмеялась она. — Твой кофе.
— Спасибо, — я разложила омлет, достала сырную нарезку и забросила багет из морозилки в духовку. — Нет, у меня свой бизнес.
— Хм-м-м… интересно.
— Не интересней аэропорта.
— Мне кажется, что в нашем городе все интересней аэропорта! Одно и то же, как карусель! Пассажиры, багаж, самолёты…
— Самолёты… — выдохнула я, вспомнив утренние мечты.
— Б-р-р-р… — поёжилась Ангелина.
— Любая работа превращается в карусель, поверь! Монотонное движение по кругу, а лица все те же, даже проблемы цикличны, как и все в нашем мире.
— Да, ты права, — Ангелина села за стол, с нетерпением ожидая подходящий на плите омлет, — Так что насчёт бизнеса? Чем занимаешься?
— Я работаю в «Счастье», — хихикнула я.
— Точно, чокнутая! — девушка оторвала от горячего багета кусок, разрежала его вдоль и нафаршировала всем, что было на столе.
— Я дарю людям счастье, что же тут смешного?
— Люди не достойны счастья, мы – пища, удобрение для последующих поколений, которые будут много лучше, чем мы.
— Любое создание достойно счастья.
— Достойно? Сомневаюсь. Вот ты счастлива?
— Да, у меня любимая работа, большая и очень дружная семья, собака, новый дом.
— Из-за первого пункта ты семью свою не видишь месяцами, а собака умирает от тоски в твоём номом доме, заставленном коробками, почему же ты не принесёшь счастье себе?