– Вот видишь, добровольное признание смягчает вину.
– Но я действительно был один. Кино хотел посмотреть.
Подшивалов достал из сейфа материал, собранный следователем, и стал молча читать.
– К сожалению, ничем не могу помочь. Тут так написано… Просто ужас какой-то.
Векшин не верил собственным ушам. Сходил, называется, в кино.
– Попробую уговорить следователя, – продолжил Подшивалов. – Если ты согласишься помочь нам в одном деле…
Векшин ничего пока что не мог понять. Впрочем, если надо, то помочь всегда можно.
– Только не строй из себя обиженного, – сказал Подшивалов. – Хорошо?
Петр вынужденно мотнул головой.
– За нами сидит тут один, – продолжил Григорий Олегович. – Третьи сутки бьемся…
– В смысле? – не понял Пётр.
– Не чирикает, – подал голос другой сотрудник.
Подшивалов пристально посмотрел в его сторону, затем продолжил все так же спокойно:
– Он прибрал к рукам чужую зарплату… Возможно, работал вместе с бухгалтером. Надо вернуть людям деньги, но мы не можем этого сделать.
– Почему?
Оперативники оживились.
– Дело в том, что наш человек, который нам помогал, уехал из города, – говорил Подшивалов. – Другой слишком известен… Остальным нельзя доверять. Короче, в запарке мы, а народ при этом страдает.
– И вы хотите…
– Вернешься в камеру, расскажешь свою историю – как тебя менты в очереди взяли. Старайся быть правдивым и ненавязчивым. Будут спрашивать – отвечай. Сам в душу не лезь. Сидеть придется дня три.
Векшин чуть не упал со стула. Трое суток! В одной камере с негодяем!
– Мы заплатим, – пояснили ему. – И справку дадим… Находился на лечении в областной больнице.
– У меня мать дома одна…
– Ей сообщат. С этого момента ты станешь нашим человеком.
– А если меня расколют?
– А ты постарайся. Возможно, он решится на побег либо ещё на что-то. Пойми ты – у него денег целый мешок. Месячная зарплата…
– Ты нужен нам, – говорили остальные. – Без тебя нам кранты…
Векшин понял это сразу и теперь лишь поддерживал разговор.
– А с Печкиным мы решим – ты же не крал чужие деньги.
Подшивалов выдвинул ящик письменного стола. Внутри что-то щелкнуло, и послышался голос:
– «Один ты был?»
– «Один…»
– «Вот видишь, добровольное признание смягчает вину…»
Подшивалов выключил диктофон.
– Это на всякий пожарный – вдруг ты начнешь вилять. Но если ты согласен, то мы подпишем с тобой соглашение.