Спросил Чан Цзи, – как смог добиться он такого знанья»?
– «Ты хочешь знать о том, как ему это удаётся?
Его мир внутренний настолько знанием богатый,
Когда небо обрушится, земля перевернётся,
Он не изменится, ни в чём не понесёт утрату.
Пробелов в знаньях нет, он не меняется с вещами.
Развитье со всем миром вещей всех в единстве знает,
се знания о тьме вещей к нему приходят сами,
н видит общее, но потери не замечает.
В гармонии с вещами странствуя, всем свойствам верит,
Поэтому, всё обобщив, он разумом отнёсся
К утрате своей ноги как к комку земли потери,
Давно он к небесам своим умом уже вознёсся».
– «Но если он самим собой привык так заниматься, -
Спросил Чан Цзи, – не обращая на людей вниманья,
То почему вокруг него люди спешат собраться,
Чтобы проникнуть вглубь его невидимых всех знаний»?
Сказал тот: «Лишь неподвижное форму сохраняет,
Обычно смотрят все на водной глади отраженье,
Когда вода спокойная и нет на ней движенья.
Она поверхностью всей лицо наше отражает.
Вещей влиянью неподвижное не поддаётся,
Оно в себе всегда свою структуру сохраняет,
Что не меняется в себе – собою остаётся,
Тот, кто имеет стержень внутренний, всех побеждает.
Притягивает Истина всегда к себе вниманье.
Зимой зелёной крона кедра и сосны хранится.
Мудрец, объединив познанное в едином знанье,
Не умирает, а способен в вечности продлиться».
(согласно размышлениям Чжуанцзы)
Янь Юань сказал Конфуцию по поводу кончины:
– «Мать Цай Мэнсуня умерла, меня он звал на бденье,
Что странно, слёз не лил он, не могу понять причины,
Обряд весь выполнял, не горевал при погребенье».
– «Я восхищаюсь им, как он продвинулся в познанье,
Всё исчерпал,– сказал мудрец, – не пренебрёг обрядом,
Но понял суть происходящего в своём сознанье,
Что жизнь и смерть, начало и конец проходят рядом.
Как будто в мыслях, одну вещь в другую превращая,
Миг состояние вещей меняет на другое.
И перемен неведомых в природе ожидая,
Способен сердце сохранять своё Мэнсунь в покое.
Ведь в мире сложно знать, когда готов ты к измененьям,
И также сложно миг понять, когда ты изменился,
Как будто забываешься во сне успокоеньем,
И там с тобою в вечном сне твой путь уже продлился.
Он ощущал не саму смерть, а быстротечность мига,
Когда мы в вечной суете пристанище меняем,
И в нашей жизни всей достигнув восхожденья пика,
Оставив всё, один мир для другого покидаем.