Нет, нужно немедленно перестать думать об этом. Это просто небольшой дружеский урок. Я попросила, Никита согласился. Всё! А кому же ещё я могла довериться? Он мой самый близкий человек, лучший друг.
Вскочив с кресла, я заметалась по комнате. Как ни успокаивала себя, сердце продолжало грохотать, отдаваясь в висках.
Спасла ситуацию Маруся.
Стук в дверь привёл меня в себя.
Дверь приоткрылась, и в проёме возникло улыбающееся лицо женщины.
— Я уже заварила чай и кофе. Завтрак на столе.
***
Пока шла к кухне, слышала, как в ванной шумит вода. Никита, значит, там. Ну и хорошо. Я не знала, как теперь вести себя с ним, как смотреть ему в глаза. То, что произошло между нами, оказалось для меня полной неожиданностью.
Маруся хлопотала у плиты, а я, намазывая свежеиспеченную булочку маслом, не переставала думать о случившемся и о том, почему совершенно не думаю об Артёме. И даже не заметила, как мама Никиты оказалась за столом напротив меня.
— Ты расстроена?
Я вздрогнула от неожиданности.
— Что? — не смогла поднять на неё глаза.
— Что случилось? — У меня защипало глаза, и слезы одна за другой потекли по щекам. — Я твой друг, Олечка, — женщина взяла меня за руку. — Посмотри на меня. — Ее голос был такой нежный и добрый, и так хотелось ей рассказать всё, но как? Никита — ее сын. — Я же вижу, какие искры пробегают между тобой и Ником.
— Мы с ним просто друзья, и никаких искр быть не может, — отрезала я.
— А почему ты тогда плачешь, и у тебя в глазах смятение. Мой сын хочет большего, чем дружба?
— Нет, вы ошибаетесь, — я вскочила из-за стола, едва не опрокинув чашку с недопитым чаем. — Ни он, ни я ничего, кроме дружбы, не хотим. И у меня уже есть парень. Артём. — Я видела, как брови Маруси удивлённо поползли вверх. — Я люблю его. А он меня. А Никита здесь вовсе не причем.
— Ну что ж, — она вздохнула, как мне показалось, разочарованно. — Всё-таки на правах подруги я хочу предупредить тебя. Сядь, Оль, и послушай меня.
Мне не хотелось ничего больше слушать, хотелось просто уйти. Забраться на свой диван, обхватить свою подушку и нареветься вдоволь. От стыда, от обиды, которую я ощущала, но так и не поняла почему, от этих странных перемешанных и вывернутых наизнанку чувств. Вместо этого я послушно опустилась на стул, утёрла слезы и приготовилась слушать свою старшую подругу.