Так, постепенно, Санькина казна
наполнялась золотом в прямом и переносном смысле этого слова. Можно
было начинать торговлю с аборигенами, тем более, что они уже
обратили на Санькину территорию своё внимание. Санькино сознание с
помощью матрицы не допускало охотников ближе известного Саньке ещё
по первой жизни, Романовского ключа, что располагается в пяти с
половиной километрах от Хоромины, но те упорно эти попытки
предпринимали.
В устье Романовского ключа туземные
охотники-золотоискатели ставили стойбище, а далее пройти не могли
по разным причинам: массовые поносы, нападение ядовитых змей,
тигров, локальные неблагоприятные погодные условия. Туземцы
пытались обойти препятствие, но к концу лета поняли, что что-то с
той территорией случилось неладное. Периметр Санькиной территории
был определён и центр его установлен.
Китайский шаман, покамлав, правильно
понял проблему и сообщил соплеменникам, что живущий «там в горах»
демон[1], не желает, чтобы его тревожили.
Санька, когда узнал об этом из своей ноосферы, даже одобрительно
хмыкнул и подкинул шаману в кошель золотой самородок, размером с
детский кулак. Шаман, удивившись резко потяжелевшему на десять
килограммов гомонку, развязал его и потом, наевшись грибов, долго
не выходил из транса и благодарил демона гор.
После, шаман снарядился в путь-дорогу
и двинулся вверх по реке Сучан. Шёл он от места, где его высадили
на берег пешком, четверо суток. На Романовском ключе выкопал себе
землянку и назвал себя хранителем тайны «Демона».
Не долго думая, китайцы-охотники
соорудили недалеко от землянки культовое место, назвав его «Храм
Гор». Через месяц храм представлял собой каменную башню круглого
сечения с конусообразной и с приподнятыми краями крышей. Камень,
удивительно правильной квадратной формы, нашёлся прямо в ручье и
это, сказал шаман, ему привиделось, когда он разговаривал с
демоном. После удаления камня из ключа, у храма образовалось
небольшое, очень симпатичное озерцо.
Так в хлопотах о материальном у
Саньки прошёл целый год. В его первом мире прошло чуть меньше. Как
уже говорилось, если никто за тем миром не наблюдает, а кто-то из
него вышел, то время там может и остановиться, что и происходило
неоднократно. Санькиным компаньонам нравилось иметь «дополнительные
отпуска» без ущерба для работы.