Я покраснела. Так близко и откровенно рассматривала его, лишь когда он был императором, и мы с ним уединялись в его спальне. Вспомнила, что там происходило, и щеки начали гореть сильней.
- Для начала отойди от меня подальше, - умоляюще попросила я, чувствуя, что еще немного, и сама на него наброшусь.
- Если хочешь, могу прямо сейчас вернуть тебя назад, - наклонившись к моему уху, прошептал Фэрион. - Ты же знаешь, без твоего согласия ничего не будет. Скажешь «нет», и я отстану. Наверное...
- Нне... - я запнулась, силясь выдавить из себя одно единственное слово, но мой разум был словно затуманен, а тело предавало меня, слишком остро реагируя на его близость.
- Не хочу, - сорвалось с языка.
- Что именно?
- Не хочу уходить, - прошептала я, и тут же, испугавшись собственной смелости, закрыла пылающее от смущения лицо руками.
Стоило это произнести, как мои руки убрали, а его губы припечатали мой рот требовательным, жадным поцелуем. Сминающим всякое сопротивление, пробуждающим желание и лишающим воли. Руки Фэра по-хозяйски обвились вокруг моей талии, а потом одна из них спустилась ниже, огладив мои ягодицы. Язык мужчины нагло проник в мой рот, и я, обвив руками его шею, совершенно потерялась в ощущениях.
Подняв на руки, он перенес меня на кровать, и аккуратно опустил, не переставая целовать. Фэр потянулся к пуговицам на рубашке, но я уже сама расстегнула их, и он, путаясь в рукавах, снял с себя верх, оголяя торс. Отбросив рубашку, он подался ко мне, и замер, когда я положила ладони на его гладкую, мощную грудь, а потом скользнула по ней вниз, чувствуя, как напряглись мышцы его пресса под моими ласками.
Возле полоски волос, уходящей под брюки, замерла в нерешительности. В том самом месте, что притягивало сейчас мой взгляд, ткань вздыбилась и натянулась так, что того и глядишь, порвется. Увидев, куда я смотрю, Фэр усмехнулся и расстегнул ремень.
- Не торопись, дойдет дело и до этого.
Мне стало не по себе, и я отвела глаза, но тут Фэр легонько толкнул меня назад, и навис сверху. Его взгляд горел таким вожделением, что оно передалось и мне, отчего сердце начало биться чаще, а живот свело в сладкой судороге. Он наклонился и провел языком по ложбинке в глубине выреза, отчего я прикрыла глаза и судорожно вздохнула. В два счета расправившись со шнуровкой на платье, он оголил мою грудь, и я тут же стыдливо прикрылась.