- Там..! - начала я, оборачиваясь и тыча пальцем в темноту, но принца и след простыл.
- И что я должна там увидеть? - язвительно осведомилась женщина. - Оправдание вашим ночным прогулкам? Вы же прекрасно знаете правила. Так что мне прикажете с вами делать?
- Это все декан Кейдж! - выпалила я. - Он помогал мне с дипломным проектом, расчеты заняли слишком много времени, поэтому мы так задержались. Он попросил передать, чтобы вы меня пустили под его ответственность.
Я врала так вдохновенно, что и сама почти в это поверила. Вот пусть теперь сам отдувается, ведь я на самом деле опоздала именно из-за него. Главное, попасть внутрь, туда, где принц меня не достанет. И больше никаких ночных прогулок!
Когда зашла к себе в комнату, девчонки видели, наверное, седьмой сон, и потому даже не проснулись, хоть я и шумела, как растревоженный в берлоге медведь. Схватив халат и полотенце, поплелась в душ. Первым делом уставилась в зеркало и почувствовала облегчение – глаза были обычного, серо-голубого цвета. Наскоро ополоснувшись, вернулась в комнату и, переодевшись, упала на кровать. Мне казалось, что после всего пережитого я не усну, но стоило голове коснуться подушки, как я сразу отключилась.
20. Глава 20
Эйдория
Своим признанием император ошарашил меня. Настолько, что я позволила себе забыть, кто он и кто я. Забыть обо всех условностях и обязательствах, что сковывали меня, о долге и происхождении. Здесь и сейчас я хотела любить и быть любимой. А что будет потом... Меня перестало это волновать.
И вот мы стоим посреди моей спальни, а сильные руки Фэра крепко обнимают меня. Его требовательные поцелуи будят во мне желание, заставляя таять от близости. Прервав поцелуй, император поворачивается к кровати, делает пасс рукой, и на постель россыпью ложатся лепестки роз, а вокруг, на столике, на полу и на подоконнике, загораются свечи. Я восхищенно охаю, а он подхватывает меня на руки и бережно кладет на кровать.
Его руки везде, поцелуи покрывают каждую клеточку моей кожи, и я не замечаю, как остаюсь без одежды. Пытаюсь закрыться руками, но их тут же решительно убирают. Фэр проходит по мне внимательным, изучающим взглядом, словно видит впервые. В какой-то степени так оно и есть, и мои щеки вспыхивают от смущения, а тело окутывает странный жар.
Император снимает с себя рубашку и стягивает брюки, я тут же зажмуриваюсь от стыда, но, пересилив себя, открываю глаза и натыкаюсь на чуть насмешливый, но полный нежности взгляд мужчины.