— А то что?
— А ты знаешь.
Мы сейчас друг напротив друга, смотрим глаза в глаза, Ахмет чуть ниже, но широкий в плечах, более коренастый. Мне приятно видеть в его глазах оттенок страха, ради этого стоит начинать наши перепалки.
Избалованный, воспитанный с трех лет тетками и няньками, Ахмет и в свои тридцать три все еще капризный ребенок, требующий к себе внимания и любви отца. Он все делает напоказ, кичится властью и положением, не понимая, что нужно быть умнее, да и куда ему.
— А то я тебе расскажу, как шикарно твоя любимая шлюха заглатывает мой член, как ее зовут? Кажется, Мадина? Рыжая такая, с белой как молоко кожей.
Ахмет дергает кадыком, я даже слышу в шуме зала, полного народу, как скрипят его зубы. Больше всего Ахмет не любил, когда брали и играли его игрушками. Не любит и сейчас. Имея жену и двух дочерей, брат никогда не отказывался от красивых женщин, а еще — совсем не по-мусульмански — от алкоголя и наркотиков.
Но его Мадину я знаю лично, именно так, как описал брату.
Отошел в сторону, теряя к нему интерес. В красивом светлом помещении много хрусталя и золота, женщины в красивых платьях, мужчины в костюмах. Я даже не знаю, что это за мероприятие, кому или чему посвящено. Нужно найти отца.
Пока иду по залу, на меня обращают внимание, такое чувство, что я голый и все знают о моем промахе в России. Канал оказался закрытым, причем так, что не пролезть. Царев пообещал много, но это оказалась не в его силах.
Вообще не понимаю, как так получилось, что долго общался с ним и не убил своими руками? Но от трупов пользы мало. Хотя смотря, чей это труп. Я с собой привез два, но парни сами виноваты.
— Вот ты где.
Задумался, отец нашел меня сам, в свои шестьдесят пять подтянутый, классический костюм, ухоженная борода, на правом мизинце, как и у меня, перстень с бриллиантом.
Тамир Джалал смотрел строго, а я, словно мне не четвертый десяток, снова переживал те же эмоции, что и в детстве.
— Так что случилось? Ты облажался? Мой старший сын, моя опора и поддержка, все засрал, да простит меня Аллах за такие слова.
— С каких пор ты стал таким набожным?
— Замолчи. Не гневи Всевышнего.
— Вышла небольшая заминка.
— Заминка? Ты называешь это небольшой заминкой?
Тамир дышал, раздувая ноздри, нервно провел по бороде ладонью, сверкнул бриллиантом. Кивнул в знак приветствия мимо проходящей паре, не обратил внимания на официанта, предлагающего шампанское.