– И чем эти субъекты различаются? Или ничем?
Ленка под боком шепчет:
– У первых доказывание – обязанность, а у вторых – право…
Я повторяю за Свиридовой.
Смерив меня таким взглядом, будто я распоследнее ничтожество, Лера язвит:
– В суде вам тоже подружка под боком будет подсказывать, что и когда говорить?
Потом продолжает холодно:
– Юрист обязан не только знать азы законодательства, но и легко ориентироваться в массиве нормативных актов…
Она чеканит каждый слог, перечисляя, что мы должны знать и уметь, и при этом испепеляя меня презрительным взглядом.
А у меня все её слова слились в кашу, а в ушах стучит только собственный пульс, бешеный как пулеметная очередь.
– А что вижу я в вашей группе? На элементарные вопросы – жалкий лепет… за исключением двух-трех человек…
Она замолкает, и в аудитории повисает гробовое молчание.
– Ну а вы, господин Шаламов, вообще вне конкуренции. Вы показали себя настолько беспомощным… просто полным нулем, что я понять не могу, зачем вы здесь? Себя показать, какой вы у нас нарядный и красивый?
Лера продолжает на меня смотреть, будто ждет какого-то ответа. Я тоже на нее таращусь. Уже не так ошарашенно, как вначале, но все равно, чувствую, что у меня весьма красноречивая физиономия. Ещё и пылает до ушей.
– Всё? – спрашиваю её глухо. – Вы всё сказали? Я тогда, наверное, пойду?
Она молчит. Я поднимаюсь и на ватных ногах выхожу из аудитории.
14. 14. Артём
Ленка догоняет меня уже на выходе из универа.
– Тёма, стой!
Хватает за локоть, останавливает почти силой.
– Тёма, до погоди ты.
Разворачивает к себе, заглядывает в лицо.
– Как ты?
А я ответить ничего не могу. Челюсти разжать не могу, будто свело. Хочу быстрее свалить отсюда куда угодно. Никого видеть не хочу.
Вырываю у неё руку, но она снова цепляется.
– Давай я тебя домой отвезу?
Сначала хотел рявкнуть, типа, отвали, сам доберусь. Но потом думаю: Ленка-то здесь при чем, чтобы на ней срываться…
Киваю, мол, спасибо, и молча иду к её тачке. Ленка, к счастью, с разговорами не лезет. Хотя, чувствую, поглядывает с жалостью на мою окаменевшую мрачную мину. Уже перед самым домом спрашивает:
– Тём, да не расстраивайся ты так из-за этой Самариной. Подумаешь, не ответил. Раздула тоже трагедию. Она просто злобная сучка…
– Помолчи, а? – прошу её заткнуться. И Ленка в кои-то веки внимает моей просьбе.