Просыпаюсь в поту. Не сразу соображаю, что Сатановского рядом нет, выдыхаю и только потом слышу звонок в дверь. Настойчивый такой!
Чудом не падаю на пол, запутавшись ногами в пледе, чертыхаюсь и, даже не посмотрев на себя в зеркало, спрашиваю, подходя к двери:
— Кто там?
— Марфа, — слышу я голос сестры. — Это мы, открой, пожалуйста. Я без ключей.
От удивления даже ничего не спрашиваю, молча поворачиваю замок и отхожу на шаг назад, чтобы впустить в квартиру Лану с ее женихом Игнатом. Я уж и не помню, когда последний раз сестру одну видела — вечно они вместе.
— Ого, какие загорелые! — целую по очереди сначала сестру, потом Игната. — Я и не знала, что вы вернулись. Вроде только в понедельник должны были.
— Запах есть, да, но не сильный, — неожиданно выдает Игнат, скидывая кроссовки и проходя дальше по коридору в комнату, и уже оттуда здоровается со мной: — Привет, Марфа!
— Ага, привет! — непонимающе смотрю на свою сестру. И тут же в голове возникает вкрадчивый голос Сатаны: “Жили-были мама с папой, и было у них две дочки. Старшая – умница-разумница, красавица писаная. Нрава кроткого да покладистого. Все добры молодцы в неё влюблялись…”
Точнее не скажешь! Лана у нас, и правда, очень красивая. С самого детства мама говорила, что, когда она гуляла с маленькой Ланой, все вокруг умилялись. Сестра — натуральная блондинка с тонкими и правильными чертами лица, чуть ниже меня, зато с идеальными пропорциями и с таким же идеальным характером.
За всю жизнь ни одного скандала, ни одного расстройства родителей, даже со мной в детстве не ссорилась. Школа на отлично, куча медалей по художественной гимнастике, потом по танцам, первые места в городских олимпиадах и трехкратный титул “Мисс золотая осень” нашей школы.
За безупречность Лану можно возненавидеть, но она такая мягкая и добрая, что надо быть последней гадиной, чтобы ее не любить. А я не гадина, кто бы что ни считал, я всего лишь младшая сестра этого совершенства и очень люблю Лану.
— Мы прилетели только что и сразу к тебе, — произносит с улыбкой сестра. — Вещи в машине остались, так что мы всего на пять минут.
Ярко-синие глаза на загорелой ровной коже светятся еще ярче обычного, а волосы цвета спелой пшеницы чуть выгорели — в итоге Лана выглядит лет на семнадцать, к тому же еще она почти не накрашена. Игнат любит только натуральное, вот сестра и не красится почти.