— Взамен требовать, чтобы на Граница быть война.
— Ты можешь закончить войну. Покрайней мере на нашем участке. А
можешь ждать весть о смерти своего отца и братьев. Выбирай.
Внезапно после моих слов глаза парня заблестели. В лице его
читалось настоящее отчаяние. Отчаяние, а еще страх.
Тогда я просто вышел из парной в предбанник. И… совсем не
удивился, когда наткнулся на внимательный взгляд Рюмшина, стоящего
там, прямо передо мной.
— Итак, товарищ старший лейтенант, — прищурившись начал Шарипов,
— я бы хотел получить от вас объяснения.
В канцелярию набилось куча народу. Особисты стояли по правую
руку от сидящего за своим столом Тарана. В уголке, на своем рабочем
месте, с перепуганным лицом сидел Пуганьков.
Мы с Алимом стояли смирно посреди комнаты.
— Нарушитель границы буянил, — очень будничным спокойным тоном
начал Таран и пожал плечами, — вот я и отправил двух бойцов его
утихомирить.
Особисты переглянулись. Рюмшин сузил внимательные глаза.
Посмотрел на Тарана очень недоверчиво. Лицо Шарипова, при этом,
оставалось совершенно бесстрастным.
— Так что, я не вижу ничего крамольного в том, что бойцы
находились в бане вместе с задержанным, когда вы туда прибыли,
товарищ капитан, — продолжил Таран.
— Знаешь, Толя, — вздохнул Шарипов, — в любой другой ситуации я
бы тебе поверил. Но сейчас извини, не поверю.
— Это почему же? — Приподнял бровь Таран вопросительно.
— Все очень просто, — Шарипов кивнул на меня, — Рядом с
нарушителем Государственной Границы, опознанным, как сын Захид-Хана
Юсуфзы, терся ни кто-нибудь, а Селихов.
— А если где-то трется Селихов, — подхватил Рюмшин, — это
неспроста. Уж что-что, а такую науку я уже успел усвоить.
— А чем вам не угодил младший сержант Селихов? — Спросил Таран
суховатым тоном.
— Да, собственно говоря… — Начал Шарипов, пожимая плечами.
Однако капитан не успел договорить. Все потому, что в разговор
сразу вклинился нетерпеливый Рюмшин:
— Да тем, что он демонстрирует поразительное любопытство в
вопросах, которые не должны его интересовать!
Шарипов наградил коллегу раздражённым взглядом, но промолчал.
Вместо ответа ему, он обратился к Тарану:
— Толя, объяснись, пожалуйста. Чего вы затеяли?
— Товарищ старший лейтенант, — заговорил я, приковав к себе
всеобщее внимание, — разрешите обратиться к товарищу капитану
Шарипову.