Упрям ты больно», – и бес, хлопнув дверью, удалился.
Но кто-то деда упрекнул: «Так вот не поступают,
Естественно бояться бесов – в этом нет позора,
Солгал бы, не было тогда б такого разговора,
А так, чем кончилось бы? Этого – никто не знает».
Ответил дед: «Кто обладает нравственною силой,
Своим спокойствием способен тот прогнать всех бесов,
Ведь у меня, чтоб одолеть его, духа хватило,
Зачем же уступать в ущерб своим же интересам?
Не смог он помыкать мной. Уступи ему хоть малость,
То дух б ослаб мой, беса хитрости б околдовали,
Меня он соблазнял, к себе стараясь вызвать жалость,
Но не поддался я». Все правоту его признали.
(Великое в малом)
Монах буддийский обладал секретом превращенья,
В семье учёного раз удивил всех чудесами,
Сказав, что с патриархом Люем (1), проходя ученье,
Они овладевали магии уменьем сами.
Он в этот раз в гостях слепил свинью из кома глины,
И заклинанья произнёс, свинья вдруг побежала.
Она резвилась, вскоре час настал её кончины,
Когда отдали её повару, она визжала.
Тот подал кушанье, все вкус отменный отмечали,
Всю съели целиком и даже обглодали кости,
Потом же дружно все глиной кусочками блевали,
С тех пор свинину отказались есть совсем те гости (2).
Там был один учёный, ночевал с монахом вместе,
Сказал, что слышал где-то, что есть чудеса такие,
Где заклинанья один маг производил на тесте
И проникал легко в покои женские чужие.
– «Вы с вашим мастерством способны сотворить такое»?
– «Это нетрудно, – произнёс тот, сделав заклинанье, -
Но вам при этом всегда нужно соблюдать молчанье,
Ведь голос может обнаружить вас в чужих покоях».
Учёный тот попробовал, и совершил проникновенье,
Прошёл сквозь стены к той, о ком был погружён в мечтанье,
Она ложилась спать, с себя снимая украшенья,
Он устремился к ней, телом дрожа от обожанья.
Но, помня о запрете, говорить с ней не решился,
На время как бы очутившийся в волшебной сказке,
Взошёл на ложе, ею овладев, соединился,
И отвечала она радостно на его ласки.
И, утомившись, он уснул, но сон его прервался,
А на лежанке рядом с ним жена его лежала.
Хотел порасспросить её, но в двери стук раздался,
И на пороге фигура священника стояла.
– «Надеюсь, развлекло моё ничтожное искусство, -
Сказал монах, – ваше достоинство не уронило,
Позволило сокрытые в вас разбудить все чувства,
Но к счастью, добродетели вреда не причинила.