Кудыкины горы - страница 3

Шрифт
Интервал
Я не сдержусь, ведь ты же знаешь —
я брошу всё, вернусь в Китай!
Я вспоминаю твою улыбку,
твой голос, руки, твои глаза…
Я напишу тебе открытку,
когда мы снимем тормоза.
Мы полетим к тебе ветрами,
мы перейдём границу днём.
И над великими степями
вспыхнет небо закатным огнём.
Мы будем жить по деревенькам,
а сны оставим в городах.
Мы обогнём Большую стену,
мы будем кочевать в песках.
Я привезу тебе букеты:
кувшинки, лотос, так и знай —
я обещаю, я сумею…
Сорвусь домой! Вернусь в Китай!

Ты – моя валерьянка

Кому надо, тот поймёт – между нами сладкий мёд.
Жалят жаркие иголки, твёрк твёркают пчёлки.
Нагадай мне скорой встречи, цыганка.
Я – твой котик, ты – моя валерьянка!

В лесах далеких и густых

В лесах далеких и густых тропических
гуляет Кошка по себе сама пластически.
Мангуст Змею кусает в шею вампирически,
и у Слонёнка нос аж до земли практически!

Однажды Наташа

Однажды Наташа сказала Егору:
– Ты, мол, готов к всесоюзному сбору?
Флаги полощут и горны трубят,
ты образцовый позоришь отряд…
В месяце этом продаж у тебя —
мало, дерьмо ты собачее, бля!

Открыл глаза, чуть повернулся

Открыл глаза, чуть повернулся.
C трудом присел, слегка нагнулся.
Кряхтя, поднялся, пошатнулся,
упал, ушибся, чертыхнулся.
Побрёл на кухню, кран открыл.
Прислушался. Воды налил.
Припал к стакану, жадно выпил.
Согнулся, всё обратно вылил.
Снял аккуратно с брюк котлету.
Достал из пепельницы сигарету.
Пошарил в поисках огня:
«Не важно чувствую себя».
Затяжку сделал. Тягуче сплюнул.
Вздохнул. Бычок в салат засунул.
Пошёл обратно. Снова лёг.
Хоть что-то вспомнить… нет, не смог!

Пуштуны корчатся от злобы

Пуштуны корчатся от злобы,
в бессильном гневе затаясь.
А я сижу себе спокойно,
пуштунов вовсе не страшась.
Пуштуны больше нестрашны мне,
я просто выключил кино.
Но нет уверенности, правда,
а вдруг теперь уж всё равно?
Да, вдруг теперь пуштуны
подстерегут меня в дверях…
Измена, братцы – я попался!
Засада будет и в кустах!

Конец ознакомительного фрагмента.

Следующая страница